Читать «Шведские спички» онлайн - страница 116

Мак выбрасывал рывком перед собой кулаки, наносил боковой удар по первому попавшемуся подбородку, а затем выдавал «апперкот» в сторону Оливье:

— Ну-ка, дай сдачи, малыш!

Мальчик немедленно становился в оборонительную позицию и начинал прыгать на месте. Он уже нередко в этом тренировался, вовлекая Лулу и Капдевера в товарищеские бои. Оливье добыл себе пеньковую веревку и прыгал через нее как через скакалку. Ребята дразнили его девчонкой, но он отвечал:

— А вот и не девчонка — я боксер!

Мальчик укладывал в карман разлохматившуюся веревку и начинал боксировать с собственной тенью, окрестив ее Максом Шмелингом или Примо Карнера, сам наносил удары и оборонялся от них.

Выглядело это весьма комично: Оливье стукал самого себя под подбородок, падал и подымался с пола, ерзая спиной по стене, косил глаза, гримасничал, делая вид, что у него искры из глаз сыплются. Затем считал вслух над своим распростертым, но невидимым телом и, окончательно раздвоившись, вставал при счете девять, чтоб поразить своего врага.

Однажды утром он отправился вместе с Элоди на рынок на улицу Рамей. Пока она выбирала кочан, к ней сзади прижался Мак, насвистывая сквозь зубы американскую песенку. Красавчик подбросил кочан над ее головой, многозначительно поглядывая на Элоди. Он попробовал прихватить ее за локоток, но она спокойно высвободилась и, с полным безразличием посмотрев на него, сказала:

— Зря теряете время, берегитесь — у печатников тоже есть мускулы.

Тогда Мак, невзирая на разъяренные взгляды торговки, начал забавляться тем, что бросал кочны в корзинку Элоди, заверяя, что в капусте тьма младенцев, а потом отошел и, кривляясь, повторял:

— Нет, это невозможно, право, невозможно!

— Не водился бы ты с подобными типами! — сказала Элоди, вынимая кочны из своей корзинки.

Она никому в Париже не доверяла — ни мужчинам, ни женщинам. Едва отвечала и на любезное приветствие Мадо при встрече в подъезде: «Здравствуйте, мадам!» Принцесса как-то заметила мальчику:

— Она ведь хорошенькая, твоя кузиночка. Если б она умела еще одеваться и пользоваться косметикой…

Но Жан был бдителен и берег свою молодую жену от городских соблазнов, в том числе от губной помады и, конечно, от перманента.

Весь день Оливье прогуливался, смотрел, слушал. Он шел, уставившись на кончики своих сандалий: левой, правой, снова левой… и ему чудилось, что это земля движется, бежит у него под ногами. Если же мальчик смотрел прямо перед собой и забывал считать шаги, то ему казалось, будто он стоит неподвижно, а вокруг перемещаются улицы, и он вдыхал запахи перца, корицы, гвоздики у торговца семенами, видел блистающий ярким светом ювелирный магазин — лучи этого света отражались в каждой броши, в сережках, кольцах, — замечал завсегдатая кафе, сидящего на террасе и уныло созерцающего стопку блюдец, через витрину парикмахерской видел вереницу дам, сидящих под сушильными, с множеством проводов аппаратами для перманента, а на улице — цепочку похожих на игрушки такси, в итальянской колбасной — подвешенные к потолку окорока и колбасы с белым, как пудра, налетом, на тротуаре — посыльного с двухколесной тележкой и ящиком на ней, в окнах — ожидающих клиентов портных, с висящим змейкой на шее клеенчатым метром.