Читать «Когда молчит совесть» онлайн - страница 185

С детства Вугар не отличался особым здоровьем, но все заботы по хозяйству лежали на его слабеньких плечах. Сколько горьких дней пришлось провести ему на этом маленьком полустанке, где многие поезда даже не снисходили останавливаться, проносясь мимо с гудением и свистом. Вот тут, вдоль этих сейчас так весело поблескивающих рельсов, бегал он, маленький, по острым камням, до крови царапавшим его ноги, по скользким от мазута шпалам. Бегал не озорства ради, как другие мальчишки. Нужда гнала его. В стужу и в дождь приходил он на полустанок, прижимая к груди узелок со свежеиспеченными лепешками из кукурузной муки, чтобы продать их проезжающим. Хлеб покупали раненые, которых везли с фронта в тыловые госпитали: солдаты, едущие на фронт, и штатские пассажиры, направляющиеся неизвестно куда и откуда. На вырученные деньги он покупал чай, сахар, крупу, — все, что так скудно выдавали по карточкам в голодные военные годы. Сколько раз, стараясь не отстать от вагона, Вугар расшибал коленки и локти. Сколько раз холодные ливни окатывали его с ног до головы, и, возвратясь домой, он целую ночь не мог согреться, не мог уснуть от боли в расцарапанных коленках. А наутро жестокий жар сжигал его щупленькое тело, била злая лихорадка, он неделями лежал в бреду, кутаясь в рваное одеяло.

Однажды по селу пронесся слух, что назавтра через станцию пройдет большой эшелон с ранеными. Кто принес эту весть, никто не знал. Может, пустая женская выдумка? Впрочем, подобные слухи в те далекие времена возникали весьма часто, особенно с начала 1943 года. Матери и жены, невесты и сестры непрерывным потоком тянулись на станцию, порой целые сутки проводя на вокзале, поджидая воинские эшелоны в надежде хоть на мгновенье увидеть сына, мужа, брата или жениха, от которых вот уже который месяц не было ни слуху ни духу. Редко случалось такое чудо. Почти всегда люди возвращались домой, измученные напрасным ожиданием, потеряв последнюю надежду. Но, видно, таково свойство человеческого сердца: проходила неделя-другая — и снова упование теплилось в душе, и опять тянулись мучительные дни ожидания на маленькой станции, в холод и дождь.

Вот и на этот раз никому не пришло в голову проверить, верна ли весть о том, что пройдет эшелон, или это чья-то очередная выдумка. Люди готовились к встрече. Из последних горстей муки месили тесто, на последних каплях масла пекли румяные слоеные чуреки. Не посчастливится встретить родных и близких, не задумываясь, от чистого сердца отдадут чурек незнакомому солдату — ведь он такой же воин. И мысль эта была для каждого горестным утешением.

Шахсанем — матери Исмета и Вугара — давно нездоровилось. Хворая, сетуя на боль в костях, бродила она по двору, а если случалось, что два дня подряд выходила на работу в колхоз, то на третий уже не в силах была подняться с постели. Но и она готовилась к встрече эшелона. Причитая и охая, месила тесто, разводила огонь и на железном круглом листе пекла лепешки. Уложив в два узелка, дала сыновьям — один Исмету, другой Вугару. Вдруг удастся ребятам продать лепешки и принести хоть немного денег, — жили трудно, в доме каждая копейка на счету.