Читать «Когда молчит совесть» онлайн - страница 167

* * *

Гюнашли плохо помнил, чем окончился разговор с управляющим. Выйдя из управления, он долго бродил по городу. А когда наконец пришел в себя, уже светало, гасли звезды, далеко-далеко над морем алела полоса восхода. На пустынных улицах, нарушая рассветную тишину, изредка раздавался гудок автомобиля да скрипел снег под ногами прохожих — рабочие возвращались после ночной смены. Мороз пробирал до костей. Вялость сменилась утренним возбуждением, и разговор с управляющим со всей отчетливостью всплыл в памяти.

«Кто эти люди, что посылали «необходимые» материалы в соответствующие инстанции? И какие могли быть материалы?» — думал Сохраб. А впрочем, какое это имеет значение?… В ушах прозвучали последние слова Бадирбейли: «Даю вам неделю! Если за это время не сдадите завод, разговор будет коротким! Можете идти!»

Острая боль пронзила сердце, казалось, его прокололи с разу в нескольких местах. Дрожь прошла по телу, и, чтобы утишить боль, Сохраб сгорбился, сжался. Еле добравшись до дома, не говоря ни слова, одетый повалился в постель.

Мархамат не спала, дожидаясь мужа.

— Ну вот! — воскликнула она, взглянув на его белое как полотно лицо. Добился своего! Надорвался! Есть на свете люди, которым жизнь не дорога!

Сохраб ничего не ответил на упреки жены. Только горестно вздохнул и подумал: «А ведь Мархамат права, работаю не покладая рук, забываю, где день, где ночь, когда в отпуск ездил — не помню, и вот она, благодарность! Оскорбления, угрозы… Топчут твою честь, как старый палас…» Он горько усмехнулся.

А сердце болело так, словно гноилась открытая рана. Озноб сотрясал тело, и Сохраб опять весь сжался, стиснул кулаки, — только бы унять боль, ну хоть немного!

Мархамат ворча раздела мужа, укутала двумя одеялами, хотела тут же вызвать «скорую помощь», но Сохраб сердито запротестовал:

— Не надо! Я просто устал, отосплюсь — и все пройдет…

Разозленная упрямством мужа, Мархамат насупилась и, захлопнув дверь, ушла в другую комнату, — ну и пусть отдыхает на здоровье!

Сохраб спал недолго. Несмотря на сильную усталость и нервное перенапряжение, сон не шел к нему. Не прошло и двух часов, он встал, голова горела, наверное, поднялась температура. Преодолевая недомогание, Сохраб оделся и хотел незаметно, без завтрака, уйти из дома. Но Мархамат преградила ему путь.

— Желаю успеха! Куда изволили собраться? — насмешливо спросила она.

— На работу, — облизывая пересохшие губы, тихо ответил Сохраб.

Мархамат смотрела на него с укоризной и ужасом, глаза ее гневно блестели.

— Да я вижу, ты и впрямь рехнулся! — резко сказала она. — Опомнись! Или хочешь оставить детей сиротами? — В то время у Гюнашли еще было двое детей. Вскоре младший заболел и скончался. — И что это за работа у тебя? Ни отдыха ни срока! Да вспомню ли я за всю нашу жизнь хоть один спокойный, счастливый день? Работа, работа, работа! Погляди в зеркало, на кого ты похож.

Сохраб сокрушенно покачал головой.

— Ах, Мархи, если бы ты знала… — Он с трудом удержался, чтобы не рассказать жене о ночном разговоре. — Сейчас самое напряженное время. У меня каждая минута на счету. Медлить нельзя!