Читать «Когда молчит совесть» онлайн - страница 136

Сняты с деревьев последние фрукты, голые виноградные лозы сиротливо вьются по земле. Песок холодный, ступи босой ногой — и сырость пронижет до костей. Но воздух! Какой воздух! Никогда не бывает он так прозрачен и чист, как в эти поздние, осенние дни. Каждый глоток вливает бодрость, здоровье, румянец загорается на щеках, сердце бьется ритмично и ровно. За два дня можно отдохнуть так, как летом не отдохнешь за целый месяц. И на душе легко, и в голове ясность.

Сохраб Гюнашли принадлежал к числу самых ярых сторонников загородной жизни. По настоянию Мархамат летом он уезжал с семьей на курорт, зато осенью забирался на дачу в Бузовны. Ни одной недели не проходило, чтобы в субботу вечером он не усаживал бы в машину все свое семейство и не отправлялся на дачу. Спать две ночи на свежем воздухе, провести день вдали от городской суеты, на лоне природы — какое наслаждение! Здесь забывал он обо всем, нервы успокаивались, ноющие боли в сердце, мучившие его в последние годы, утихали.

Нынешним воскресеньем Сохраб проснулся раньше обычного. Вчера он поздно задержался на совещании, против обыкновения не смог с вечера уехать на дачу, и сейчас торопился наверстать упущенное. Быстро умывшись, он облачился в дачную одежду, в которой можно было возиться в саду, гулять. Обычно накануне Мархамат приготовляла все для поездки, укладывала в корзины еду, чтобы на даче хозяйственные заботы не мешали отдыху. Сегодня Сохраб не обнаружил никаких приготовлений, словно и не предстояла поездка. Он вернулся в спальню и с удивлением увидел, что Мархамат продолжает спокойно лежать в постели.

— Почему не встаешь, Мархи? — удивился он. — Пора ехать!

Натянув на голову одеяло, Мархамат простонала:

— Я не поеду, Соху, не хочется что-то…

— Почему? Отдохнем денек — и то хлеб, как говорится…

Но Мархамат продолжала упрямиться:

— Сказала, не поеду… Не трогай меня, все тело ноет!

Решив, что Мархамат чем-то обижена (она и вечером была не в духе), Сохраб не отставал:

— Ну, вставай же. — Он потянул одеяло. — Тело ноет, значит, надо ехать! На свежем воздухе все пройдет!

— Не тронь меня! — крикнула Мархамат-ханум, словно Сохраб дотронулся до открытой раны. — Говорю, оставь меня в покое!

Сохраб с удивлением взглянул на нее и выпустил одеяло. Прочитав в глазах мужа укор, Мархамат жалобно продолжала:

— Прошу, Соху, поезжай сегодня без меня. Всю ночь меня трясло, только к утру согрелась и пропотела. Встану — простужусь. Возьми с собой Мургуза-ами. Алагёз тоже себя неважно чувствует…

— Что же мы там, два мужика, делать будем? Голодать, что ли?

— Почему голодать? Я все приготовила. В кухне на подоконнике. Забирай.

Ничего не ответив, Сохраб молча прошел в кухню.

Едва захлопнулась дверь за мужем и свекром, Мархамат-ханум вскочила с постели и набросила халат. Подойдя к окну, дождалась, пока машина отъехала от подъезда. Все шло как нельзя лучше. Теперь она свободна, никто не сможет помешать ей! Успокоенная и обрадованная, Мархамат снова легла в постель. Рано, солнце едва взошло, редкие машины пробегали под окнами. Можно бы еще час-другой поспать. Но сон не шел, мысли копошились в голове, набегая одна на другую. Вспомнилась весть, сообщенная Зумруд, и улыбка, как утреннее солнце, осветила лицо Мархамат. «Все будет по-моему! — радостно подумала она. — Вугар парень толковый, он не станет отказываться от дочки профессора Гюнашли. А сейчас упрямится, чтобы доказать свое достоинство, продемонстрировать твердый характер. Фокусы молодости… Смирится, станет послушнее ягненка. Сохраб в юности такой же был, а как поженились, переменился…»