Читать «Когда молчит совесть» онлайн - страница 134

— Они души друг в друге не чают! — воскликнул он. — Все свободное время он проводит у нее… Не сегодня-завтра он переедет к Арзу. Вугар еще весной говорил мне об этом!

Мархамат изменилась в лице.

— Ах, вот что! — Голос стал грубым и резким. — Ну, хорошо! Пусть будет так!

Увидев, что Мархамат, как ретивый конь, закусила удила, Исмет хотел подлить масла в огонь, рассказать еще какую-нибудь небылицу. Но не успел он опомниться, как дверь с грохотом захлопнулась перед его носом. Он не сразу сообразил, что произошло, продолжая стоять перед запертой дверью. Колени дрожали, во всем теле ощущалась противная вялость. Он покачнулся, сделал несколько шагов назад и облокотился на перила. Сердце ныло, точно зуб болел в груди. Ярость овладела им. Но странно, не собственная глупость и неблагодарность Мархамат были причиной его гнева, — во всех смертных грехах он снова обвинял Вугара.

«Подлюга! Камень на моем пути! Ты обесчестил меня!» Как загнанный волк, Исмет заскрежетал зубами, не в силах совладать со своей ненавистью.

* * *

А по ту сторону захлопнувшейся двери происходило примерно то же самое. Мархамат металась из угла в угол, глаза ее горели, волосы растрепались. Куда девалось хладнокровие и спокойствие, с которыми она только что вела разговор? Проклятия и ругань то и дело срывались с языка: «Он, видите ли, решился сломить мою волю! Объявил мне вражду! Хочет обвести вокруг пальца! Приглашают в гости — не приходит! Снимают комнату — отказывается переезжать! Ничтожный сопляк! С кем вступаешь в единоборство?!»

Заметив вдруг свекра, безмолвно сидевшего с газетой возле радиоприемника, изредка из-под очков бросавшего не нее осуждающие взгляды, она невольно притихла, вышла в гостиную и плотно прикрыла за собой дверь. Отступать поздно. Весь город оповещен, что Вугар Шамсизаде влюблен в Алагёз. Если не сломить его упрямство, дочь будет опозорена, и сама Мархамат, которая вечно подсмеивалась и подтрунивала над другими, станет посмешищем. Снова нахлынуло отчаяние, уже пережитое ею после неудавшихся именин. Ее трясло, как в лихорадке, кости ныли. Она подумала о Зумруд и выругалась: «Собачья дочь! Как в воду канула! Шумит, трещит, а пользы никакой!»

Мархамат схватила телефонную трубку.

— Зумруд?! — Гневное сопение перешло в свист.

— Она самая!

— Чтоб тебе ни дна ни покрышки! Куда пропала?

— Мархи, это ты? — Вахидова громко расхохоталась. — И я еще спрашиваю! Кто, кроме этой ядовитой женщины, может так разговаривать? Что случилось? Какая оса ужалила?

— Блудница, ты еще хихикаешь, будто любовника встретила! Не такое у меня настроение.

Смех в трубке мгновенно смолк. Между подругами давно установился развязный тон, допускались пошлые шутки, сальные выражения, забавлявшие и развлекавшие их. Но сегодня хриплый, сердитый голос Мархамат заставил Зумруд насторожиться. Видно, подруге не до шуток. Зумруд спросила серьезно и сочувственно:

— Говори, что случилось? Не нравится мне твой голос… Кто тебе на хвост наступил?

— Эх, — Мархамат-ханум тяжело вздохнула. — Счастливая ты, Зумруд, нет у тебя забот. Море тебе по колено…