Читать «Цифровой журнал «Компьютерра» № 215» онлайн - страница 20

Книга всегда интимна. Мы читаем книгу, и никто не знает, что мы читаем. Текст находится внутри, между читателем и страницами, которые он листает. Кино — глубоко публично. Вы сидите в зале и слышите / видите то, что в ту же секунду видят и слышат сотни других людей (зрителей). Одновременно! Поэтому и переживание увиденного / услышанного происходит одновременно. Совместно. Это коммунальный акт.

Чтоб было понятно, о чем я говорю: возьмём чрезвычайно популярную для американской современной культуры мифологему — акт мастурбации. Теперь представьте его в двух вариантах: в интимной обстановке дома и на городской площади. Представили? Точно такая же разница существует между жёстким (мат, табуированная тематика и т.п. ) языком в книге и в кино! Интим страницы — публичность экрана!

Именно такую революцию и несёт в себе «американский неореализм» — приятие и привыкание к акту мастурбации на площади! Меня сегодня больше всего интересует реакция американских кинозалов на фильмы вроде «We're the Millers» или «Killing Them Softly»: мне одному хочется провалиться под землю от стыда и омерзения в процессе прослушивания каждого второго диалога на экране (а значит, сказывается моя личная «оторванность» от модных веяний цивилизации) — или всё-таки находится ещё пара–тройка старомодных идиотов, испытывающих такие же эмоции?

Анонс

Следующие несколько уик-эндов мы проведём в компании фильмов, номинированных на премию «Оскар» в 2014 году: «Далласский клуб покупателей» (Dallas Buyers Club), «Гравитация» (Gravity), «Небраска» (Nebraska), «Афера по-американски» (American Hustle), «Волк с Уолл-Стрит» (The Wolf of Wall Street), «Филомена» (Philomena) и «12 лет рабства» (12 Years a Slave). Остальных соискателей — «Жасмин», «Капитан Филлипс», «Она» и «Великий Гэтсби» — мы с вами уже пропесочили.

К оглавлению

OCZ: жизнь после того, как умерла последняя надежда, или Школа кидания по понятиям

Сергей Голубицкий

Опубликовано 07 марта 2014

29 ноября 2013 года мой коллега Андрей Васильков рассказал читателям о печальном положении, в котором оказалась компания OCZ Technology Group. Производитель чипов памяти и твердотельных дисков готовился к банкротству и, если повезёт, выкупу активов японской Toshiba.

OCZ повезло: Toshiba активы в декабре выкупила, но банкротства все равно избежать не удалось. За кадром, однако, остались маленькие инвестиционные трагедии, нагруженные мощным назидательным зарядом, о которых и собираюсь рассказать читателям.

Начнём с причин, по которым приказала долго жить некогда культовая калифорнийская компания. Они весьма поучительны сами по себе. Существует ошибочное мнение, что кончина OCZ — это-де отражение общего состояния дел на рынке компьютерной памяти и накопителей (без разницы, каких: что твердотельных, что традиционных — на шпинделе). OCZ — первая ласточка, за ней в обозримом будущем последуют и остальные. Думаю, это глубокое заблуждение, потому что рынок этот ничем не хуже (правда, и не лучше) всех остальных в сфере высоких технологий, а OCZ умерла по причине собственной дурости.