Читать «Из сборника "Рассказы о путешествиях"» онлайн - страница 12

Когда ребенок станет немного постарше, годам к шестнадцати или двадцати, можно будет вернуться к этой теме. На том проблема казалась решенной. К сожалению, возникла непредвиденная сложность: уже на следующей неделе мы снова решили ехать, несмотря ни на что. Конечно, мы любили нашего сына Амира, мы любили его больше всего на свете, но и зарубежные поездки мы тоже сильно любили. Мы же не должны отказывать себе в малом из-за чьей-нибудь малейшей неприязни.

Среди наших знакомых оказалась одна высокообразованная специалистка по детской психологии. К ней-то мы и обратились, изложив по очереди нашу деликатную ситуацию.

— Вы сделали крупную ошибку, — услышали мы в ответ. — Нельзя лгать ребенку, поскольку это наносит ему глубокую душевную травму. Вам следовало бы ему сказать правду. И ни в коем случае не пакуйте в тайне чемоданы. Наоборот, дайте малышу это видеть. Он не должен чувствовать, что вы хотите от него сбежать…

Придя домой, мы достали с чердака оба своих больших чемодана, открыли их и позвали Амира из его комнаты.

— Амир, — сказал я напрямки ясным, строгим голосом. — Мамочка и папочка…

— Не уезжайте! — закричал Амир. — Амил любит мамочку и папочку! Амил не останется без папочки и мамочки! Не уезжайте!

Ребенка охватила крупная, частая дрожь. Его глаза наполнились слезами, нос захлюпал, он ломал руки в отчаянии. Он был на грани шока, наш маленький Амир. Нет, мы этого не допустим. Мы взяли его на руки, мы ласкали и утешали его:

— Мамочка и папочка не уезжают… как ты мог поверить, Амир, что мамочка и папочка уезжают… Мамочка и папочка достали чемодан, чтобы посмотреть, нет ли в нем игрушки для Амира… Мамочка и папочка остаются дома… навсегда… на всю жизнь… и не уедут… всегда будут с Амиром… только с Амиром… тьфу на Европу…

Однако в этот раз Амир был довольно сильно потрясен. Снова и снова прижимался он ко мне, и в каждом новом всхлипывании слышалась всемирная боль поколений. Мы и сами были близки к тому, чтобы расплакаться. И чего мы только тут, во имя господа, нагромоздили? Что в нас такое вселилось, что мы смогли эту маленькую, нежную душу так грубо изранить?

— Не стой, как идиот! — воззвала ко мне жена. — Сбегай, принеси ребенку хотя бы жевательной резинки!

Слезы Амира прекратились столь стремительно, что можно было расслышать скрежет тормозов:

— Жвачку? Папочка плинесет Амилу жвачку из Евлопы?

— Да, мой маленький, конечно же! Жвачку. Много, много жвачки. С полосками.

Ребенок уже не плакал. Ребенок светился всем лицом:

— Жвачка с полосками, жвачка с полосками! Папочка Амилу жвачку из Евлопы пливезет! Папочка уезжай! Папочка скорей уезжай! Много жвачки для Амила!

Ребенок прыгал по комнате, ребенок хлопал в ладоши, ребенок был олицетворением радости жизни и счастья:

— Папочка уезжай! Мамочка уезжай! Оба уезжайте! Быстлей, быстлей! Засем папочка еще здесь? Засем…

И тут слезы снова накатили ему на глаза, его маленькое тельце затряслось, его ручки судорожно вцепились в чемодан и, напрягая свои слабенькие силенки, он потащил чемодан ко мне.