Читать «Пути предназначения» онлайн - страница 352

— Что за вздор? — сказал, как плюнул, эмиссар. — В каждом деле неизбежны потери и…

— И я никогда больше не займусь делом, в котором потери норовят считать исключительно людскими жизнями. У меня есть занятия поважнее. Мой ученик хочет стать инженером. Так что мы будем коллегами. И я надеюсь, что скоро смогу гордиться тем, что мастерство Николая превзошло моё. Это значило бы, что учил я действительно хорошо. А ещё здесь на стройке есть женщина, от которой я очень хочу услышать «да» в ответ на моё брачное предложение.

— Ты вконец опустился на этой дрянной планете! Деградировал в обывателя.

— Я строитель. Я строю дома, в которых будут жить люди. Но вам не понять, что это значит — делать что-то для жизни. Кстати, эмиссар, орденцам-иностранцам вместе с амнистией Бенолия даёт гражданство и помогает с трудоустройством. Работа, само собой, не блеск, что-нибудь вроде уборщика, но зато есть общежитие и прокорм. На первое время, пока оглядишься и привыкнешь, неплохо. А дальше можно место и получше найти. Всё будет зависеть уже от вас.

— Благодарю, — не то скривился, не то оскалился эмиссар. — Вижу, что для ордена вы окончательно потеряны.

— Зато, как оказалось, ещё не потерян для людей. А значит и для жизни.

Эмиссар брезгливо повёл плечом и вышел из комнаты. Ученик тенью скользнул за ним.

…До космопорта ехали молча.

А в порту адепт сбежал. Возле билетных касс сунул эмиссару в руку свой мобильник, шмыгнул в толпу и исчез, как будто его никогда и не было.

— Ну и чёрт с тобой, — плюнул эмиссар. — Одним дерьмом меньше, воздух чище.

Купил билет, сел в звездолёт, с привычной скукой глянул в иллюминатор.

Место справа, на котором обычно сидел ученик, теперь заняла какая-то толстомясая тётка. Шумно возилась, устраиваясь перед долгим полётом, пыхтела, сопела, бурчала и ворчала, противно позвякивала золотыми украшениями, которых от тщеславия нацепила второе больше, чем требовал не то что хороший, а даже самый элементарный вкус. Пахло от тётки резкими духами и немытым телом.

Эмиссар брезгливо отвернулся.

В груди словно засел кусок льда, давил тупой неотвязной болью.

Эмиссар шевельнул плечом, пытаясь избавиться от скверного ощущения. Но боль стала лишь сильнее.

Некстати вспомнилось, что глаза у беглого адепта были карие с золотистыми крапинками. Когда он читал что-нибудь серьёзное, то всегда покусывал губу. Очень смешно ел мороженое-эскимо — согнувшись буквой «Г», чтобы не заляпаться. Но всё равно умудрялся посадить пятно на рубашку.