Читать «Тысяча девятьсот восемнадцатый год» онлайн - страница 12

Георг. Вы все еще думаете, что это стоит труда — стараться переделать человека?

Томас. Вы богаты. У вас доменные печи, заводы. У вас тысячи рабочих. Вы владеете людьми, в ваших руках власть. Я не доверяю вам.

Георг. Не прячьтесь за возражениями; они для вас слишком мелки. Сегодня, сейчас, вы так же хорошо, как и я, чувствуете, что лучше месяц жизни посвятить искусству, чем целую жизнь политике. Жизнь, наполненная лозунгами и пламенными речами, жизнь, когда постоянно снисходишь к другим и нарочито принижаешь себя самого, когда вечно общаешься с плохо пахнущими телами и непроветренными душами, — чего можете вы достичь таким образом? Массе свойственна косность. Если ее растормошить, она, может быть, и проснется, может быть, вы и переделаете ее. Но только на час. Через час она снова будет храпеть, и, когда люди разойдутся по домам, господин Губер снова станет господином Губером, а господин Мюллер — господином Мюллером. Я не верю в человека. Я изучил историю человечества за пять тысяч лет и научился не верить в человека.

Томас. Как можно жить, если не веришь в человека?

Георг. Я верю в закон, лишенный всякой сентиментальности: люди пожирают друг друга и на тысячу звероподобных существ с человеческими лицами приходится один человек.

Откажитесь от деяний, Томас Вендт. Деяния забываются. Деяния толкуются превратно, а результаты их обращаются в собственную противоположность. Единственное, что вечно, — это творчество.

Томас. Вы согласны с ним, Беттина?

Георг. Действие — это часть целого, знание — это часть целого, и единственно, что цельно, — это искусство. И вы, вы, рожденный для искусства, хотите оставить эту сферу ради политики?

Томас. Вы никогда не знали лишений. Ваша философия — философия сытости.

Георг. Сытость мыслит логичнее, чем голод.

Томас (настойчиво). Вы согласны с ним, Беттина?

Беттина. Вы поедете с нами в деревню, Томас. И там, на покое, напишете новую драму, не думая ни о каких социальных теориях, думая только о своих стихах и образах.

Кристоф и Конрад входят.

Томас. Вы? Вы здесь?

Кристоф. Мы писали тебе. Ты, видно, не получил наших писем?

Томас. Не знаю. В последнее время я так много писем не распечатывал.

Конрад. Дело срочное. Поэтому нам ничего другого не осталось, как повидать вас.

Георг. Кто эти господа?

Томас. Мои друзья. Они занимаются политикой.

Кристоф, Мы не беспокоили бы тебя, не будь наше дело так срочно. Мы давно тебя не видели, Томас. Без тебя наши собрания точно без души.

Конрад. То, что вы написали для театра, может быть, и прекрасно, но вряд ли принесло какую-нибудь пользу. Богатые смотрят спектакль, а потом возвращаются домой как ни в чем не бывало.