Читать «Говорящий ключ» онлайн - страница 46

Глава шестая

Века за годы

Караван экспедиции покидал стан оленеводческой бригады ясным утром на другой день после волчьей облавы. Отсюда уже недалеко оставалось до хребта Джугджур. Это чувствовалось по местности, постепенно принимающей горный характер. Тропа шла по берегу мелкой быстрой речушки, то уходя от нее в сторону обрывистого склона сопки, то прижимаясь к самой воде.

— До Качанды раз пятнадцать перейдете вброд речку: тропа все время кочует с берега на берег. У них там праздник, как раз успеете, — сказал Ультенай. Он вместе с Урангиным пошел проводить экспедицию до границы оленьего пастбища. Урангин решил остаться в оленеводческой бригаде, где у него, как у старшего оленевода совхоза, было много дела.

— Праздник? Что за праздник? — спросил Воробьев.

— Медвежий, известно, — обернулся шедший впереди Марченко. Поверх вещевого мешка у него была привязана мехом наружу шкура волка, за которого старатель хотел получить в селе премию. — Медведя выкормили, теперь убьют его, съедят — вот и праздник... Таежный.

Ультенай, взглянув на старателя, загадочно улыбнулся и ничего не ответил. Воробьев не стал расспрашивать о подробностях, приняв слова Марченко за шутку.

У поворота реки, где тропа перебегала на другой берег, оленеводы распрощались с разведчиками, Урангин, пожелав Воробьеву успеха, сказал:

— Осенью я тоже пойду в разведку. Буду искать новые пастбища. Оленей у нас прибавляется, надо создавать еще два стада по тысяче голов. Вот тогда, может быть, встретимся. Вы идете к реке Накимчан, я такой же маршрут наметил. В Качанде будете, передавайте от всех нас привет председателю колхоза Хабарову. — Он крепко стиснул геологу руку.

Оленеводы, опираясь на ружья, стояли у берега до тех пор, пока последний вьючный олень благополучно перешел брод. Воробьев и Большаков переправились последними. У Николая Владимировича было такое чувство, будто он расставался с давно знакомыми людьми, старыми товарищами. Видимо, то же самое чувство испытывали и все остальные члены экспедиции. Большаков долго шел молча, ведя на поводу своего пегого конька. Трубка у проводника погасла, но он, не замечая этого, посасывал ее.

— Хорошие люди, — задумчиво сказал он. — Настоящие люди, советские. Один день были с ними вместе, а привыкли — все равно будто свои. Урангин ученый человек, все равно инженер, в Москве учился. В городе не хотел оставаться, пошел в тайгу. Почему пошел? Хлеба много надо, мяса много надо, всего много надо, чтобы народу хорошо жилось. Коммунизм строить надо. Урангин приехал оленей разводить. Большому начальнику сказал: пускай другие бумаги пишут, а я в тайгу пойду, там дел много. Ультенай совсем старик... хромой. В тайге тяжело таким... Первый бригадир, однако, — проводник развел руками. — Какая сила его держит?

— Та же сила, что и нас с вами, Кирилл Мефодиевич, любовь к Родине, желание сделать ее еще богаче, а жизнь народа — краше, счастливее.