Читать «Дневники «Отечества»» онлайн - страница 47

Догматизм и вера в собственную непогрешимость присущи любому диктатору. Сама диктатура антидиалектична, а следовательно, безнравственна.

Вот, скажем, глобальная, еще толком не рассмотренная тема «Сталин на войне». Если мы попытаемся раскрыть ее с нравственной точки зрения, то столкнемся с доказанным положением, суть которого в том, что ни в одной из проигранных Гитлеру операций вины своей Верховный никогда не ощущал. Он просто не задумывался над тем, что может сам являться причиной поражений.

Угрызений же совести Сталин и прежде не знал.

С детства воспитанный в традициях христианской морали, уже учась в духовной семинарии Тифлиса, молодой Джугашвили приобщился к марксистской теории. Не обольщавшийся по поводу собственного места, которое готовит ему судьба, Иосиф увидел в марксизме ниспосланную свыше возможность утвердиться в этом только нарождающемся в России, а тем более и в Грузии, движении.

Но учение Маркса закомплексованный горец воспринял до крайности извращенно. Этому способствовала ранняя приверженность Иосифа к религии, и в историческом смысле ничего парадоксального в этом нет, скорее наоборот.

Уверовав однажды в сына плотника из Назарета, сын сапожника из Гори так же страстно воспринял учение Маркса, оставшись, к сожалению, по широте мышления, по уровню интеллекта на отметке местечковой, а по качеству — метафизичной.

Иосиф Джугашвили, он же Коба, он же, для близких друзей, Сосо, он же, для всего человечества, Великий Сталин, из духовного многообразия научного коммунизма выбрал только тезис о классовой борьбе, которую превратил в зловещий фетиш для самого себя и соратников поневоле.

«Вождю всех времен и народов» не было дано понять, какое обоюдоострое оружие вложила ему в руки революция. Теория классовой борьбы в практическом применении претерпевает поразительные метаморфозы и, оставаясь лакмусовой бумажкой, по которой проверяется подлинная революционность профессионального политика, из орудия борьбы с эксплуататорами может в условиях уже победившей диктатуры трудящихся классов превратиться в средство насилия над теми, кто эту революцию завоевал собственной кровью.

Законы развития человеческого общества неумолимы, и в основе их лежат экономические принципы. Без учета их любой революционный лозунг неизменно, превращается в революционную фразу, а следовать пустым словам, вести огромную страну их курсом более чем опасно.

И если Маркс подчеркивал, что ему лично принадлежит только одно открытие, и именно в политической экономии, смысл его в том, что определенному уровню производительных сил должны соответствовать подходящие производственные отношения, то всей собственной деятельностью в области экономики Советского Союза Сталин делал все, чтобы этот первейший закон марксизма похерить.

Классовая борьба, на которой зациклился «Великий и мудрый», несомненно, является важнейшим звеном в теории научного коммунизма. Но только звеном, а не самой цепью. Гипертрофированное внимание к ней, выпячивание несуществующих или малозначительных противоречий в обществе уже победившего социализма может привести и приведет, как это было в случае со Сталиным, к небывалым в истории цивилизации духовным и материальным потерям, неисчислимым человеческим жертвам, перед которыми бледнеют немыслимые зверства предыдущих тиранов.