Читать «Анатолий Жураковский. Материалы к житию» онлайн - страница 3

В церкви быстро заметили мальчика, неуклонно посещающего все службы, доступные ему по времени, и никогда не поднимающегося с колен. Усердно молился Анатолий, но Аркадий умер. И, глядя на его прозрачное, съеденное туберкулезом личико, Анатолий дал новый обет — все равно стоять на коленях и молиться о матери.

И вот, после одного из богослужений, к нему подходит дьякон той церкви, знакомится с ним, и впервые Анатолий слышит слова Великого Утешения и обеты Грядущей Радости, которой уже недоступны ни тление, ни утраты. С тех пор беседы после вечерних служб становятся все чаще. И новый мир раскрывается перед мальчиком. Ничто уже не интересует его, ни детские игры, ни театр, в который раньше он любил ходить. Он мечтает отдать всю свою жизнь на служение Церкви.

Между тем здоровье матери внушает настолько серьезные опасения, что на семейном совете решено переехать на юг. Они переезжают в Тифлис. В это время Анатолий перешел в пятый класс. Тяжела ему была разлука с наставником, но он уже настолько окреп в своей вере, что и в тифлисской школе ищет себе товарищей, которые могли бы разделить с ним его путь. Он создает кружок, в котором мальчики занимаются чтением Евангелия и духовных книг, вместе посещают храмы, стараются понять богослужение. Так проходит год. Между тем матери становится еще хуже, климат юга оказался не только не полезным, но ухудшающим ее положение. Опять ищут выхода и переезжают в более мягкий климат — на Украину, в Киев. Это был 1911 год, Анатолий перешел в шестой класс. Отныне долгие годы его жизни будут протекать в Киеве, на который он всегда смотрел, как на вторую родину.

В Киеве была дома та же безалаберщина. Семья сплачивалась около матери, но она была слишком больна, да, кроме того, очень много внимания требовала дочь, их последний ребенок. Она перенесла менингит, и ее воспитание требовало особого внимания. Мальчикам была выделена отдельная комната. К этому времени уже ярко определились их влечения, и комната была их отражением. На одной из стен старшего брата висел огромный портрет Л. Н. Толстого, перед которым он благоговел^[3], а у Анатолия висело прекрасное изображение Христа, написанное углем в человеческий рост. Это был подарок одного монаха–художника, с которым он познакомился в Киево–Печерской Лавре. Христос шел по дороге, простой белый хитон мягкими складками спадал с плеч, не закрывая одетых в сандалии ног. Выражение глубокой задумчивости лежало на Его лице, глаза видели что-то далекое от того, что Его окружало. В комнате было как-то особенно тихо и ясно от света, струившегося с полотна…

Семья Жураковских была очень далека от религии, и «увлечение» Анатолия серьезно беспокоило всех. Он отказывался ходить в театр, на концерты, мало читал художественную литературу, хотя знал ее прекрасно, впитывая атмосферу семьи. Он всецело отдался изучению святоотеческой литературы и богословских книг. Случайное знакомство с сослуживцем отца В. В. Зеньковским^[4] окончательно решило его судьбу. Зеньковский узнал от отца об интересах Анатолия, выразил желание с ним познакомиться. После беседы, Зеньковский, пораженный убежденностью и эрудицией подростка, предложил помочь в его занятиях. Анатолий с восторгом согласился, т. к. ему приходилось слышать выступления З. и он преклонялся пред ним. Это знакомство перешло в крепкую дружбу — сначала З. руководил в занятиях, потом духовно оформлял его, и наконец они сошлись, как два равных друга. З. ввел его в Религиозно–философское общество, где он был любовно принят такими яркими людьми, как профессор В. И. Экземплярский и П. П. Кудрявцев^[5]. Часто приходилось В. И. Э. воевать из-за Анатолия с полицией, т. к. посещение обществ гимназистам строго воспрещалось… В 1915 г. А. Е. кончает гимназию и поступает в университет на классическое и параллельно философское отделение историко–филологического факультета… Там он специализируется у В. В. З., который к тому времени читал курс русской философии, и пишет у него работу на соискание золотой медали: «Жозеф де Местр и Константин Леонтьев». Медаль была ему присуждена.