Читать «Анатолий Жураковский. Материалы к житию» онлайн - страница 14

… Скорбел и молился о том, чтобы было дано мне «сердце новое и дух новый» — полные любовного горения, но… любовь не начало, а конец христианства, вершина всего, «исполнение закона», как я не раз говорил.

Я думаю, как Флоренский, не как Соловьев и Федоров, что христианская любовь есть благодать, или Бог в нас, или Царство Божие, или вечная жизнь, только переходящая, так сказать, через край души. Ибо Христос дает не только жизнь, но и избыток жизни. Думаю же, что и у любви два пути: первый внутренний — борьба с внутренним эгоизмом, с центробежными силами души. Тут смирение есть первый шаг и самый нужный для любви, ибо ведь смирение и есть отказ от собственной личности, а любовь есть передача ее другому. Даже думаю, что смирение есть внутренняя сторона любви, любовь, как она сама представлена для субъекта, конечно, понимая смирение в широком смысле.

Второй путь — путь общения с людьми и делание им добра (об этом хорошо у Достоевского… беседы Зосимы со слабонервной дамой)… Только бы не осуждать наших родных. Мы не можем их осуждать. Конечно, это так больно, что они с колыбели не привели нас ко Христу и любят «моды», а не Христово богатство. Но… разве они виноваты в своем неведении? Ведь они сами первые падут его жертвой. Разве не довольно того, что они дали нам жизнь, и отчасти ведь ценой своей жизни! Ведь для нас христианская жизнь есть величайшее благо, и за то, что это благо дано нам отцами, и за это благо мы должны вечно благодарить их и отплатить им. Мы должны научить их, или молитвой привести их ко Христу.

Итак — два пути к любви. Когда же в смирении отречетесь от себя и благодатью Христовой передадите себя ближним, тогда безличную благодать Христову уже ощутите как личность, и Бога полюбите как личность.

2.8.1915

Мне не хотелось обыкновенной жизни, но мне хотелось быть с Богом и без конца Его славить, ибо душа моя ощущала Его в тот час. Вот… обрывки из моей песни, которые я записал вчера вечером, но это только отрывки, только отблески того, что было вчера в душе моей, что наполняло ее до краев:

Мне ничего не надо, кроме Бога,

Его хочу любить и целовать.

Передо мной пылит моя дорога.

Мне ничего не надо, кроме Бога,

Мне дорога лишь Божья благодать.

О, люди, отойдите от меня,

Я создан весь из мрака и огня,

Мне дорога лишь Божья благодать,

Его хочу любить и прославлять.

О, солнце! Ты сверкаешь так высоко,

О, мир, ты радостно мое ласкаешь око,

О, бесконечные просторы и поля,

О, мать моя, сырая мать–земля.

Для вас, певцов, есть в этом мире много.

Мне ж ничего не надо, кроме Бога.

Ищу нездешнего горящего чертога,

Бреду в нездешние далекие края,

Летит и славит песнь моя.

Мне ничего не надо, кроме Бога.

О, Господи, Тебя я прославляю,

Перед Тобой склоняюсь я в пыли,

Ничтожный червь, ничтожный раб земли,

Открой дорогу мне к невянущему раю,

Туда несу Тебе мой фимиам,

О, Господи, в Твой заповедный Храм

Впусти меня, Тебя я умоляю,

Я знаю, Господи, Владыко, знаю,

Что путь туда идет не по цветам,

Но все же я иду туда, к огням и раю.