Читать «Что движет солнце и светила (сборник)» онлайн - страница 14

Ссорились они часто. Обычно несколько дней обе и слышать друг о друге не хотели, но проходило какое-то время и подруги начинали тосковать. Первой на перемирие всегда пускалась более покладистая Римма, а Нина Андреевна, не желая сдаваться сразу, для острастки мрачно дулась, буркала, тянула паузу, но, в конце концов, милостиво разрешала подруге заглянуть на огонёк. Так что их очередная ссора была ничем не примечательной.

Нина Андреевна, захлопнув за подругой дверь, пошла в комнату и взялась за вязание, которым обычно успокаивала расшалившиеся нервы. Спицы, однако, не слушались её рук, и Нина Андреевна, вздохнув, решила поставить корзинку на нижнюю полку журнального столика. Ощетинившись спицами и крючками, она никак туда не лезла, но Нина Андреевна поднатужилась и втолкала-таки ее на место. С полки упал на пол серый альбом с позеленевшей от старости витиеватой, с росчерком, надписью «Фото».

Эта надпись когда-то ярко блистала золотом, а под ней красовалась голубая роза. Не настоящая, а искусственная: её Нина Андреевна сделала сама из шелковой ленты. Теперь эта роза напоминала нелепую скомканную тряпицу.

Нина Андреевна провела указательным пальцем по обложке альбома, и оказалось, что она не серая, а густо-зелёная, как листья лопуха. Но идти на кухню за тряпкой, чтобы смахнуть многолетнюю пыль, ей было лень, и она поступила просто: расстелила оказавшуюся под рукой газету и положила на неё альбом. Не смотря на все её предосторожности, над альбомом воссиял легкий золотистый нимб: пыль весело заплясала в лучах заходящего солнца, и Нина Андреевна громко, от души чихнула.

В альбоме были собраны детские снимки Нины Андреевны, переложенные фантиками от конфет — «Счастливое детство», «А ну-ка отними!», «Мишка на полюсе», «Плодово-ягодный букет», «Пилот»…

Она повертела пестрое «Счастливое детство», усыпанное кубиками, пирамидками и смеющимися солнышками. Эти конфеты почему-то всегда попадались ей только в новогодних подарках. Причём, на тонком слое шоколада обычно проступало что-то вроде седины, а твёрдое нутро конфеты с трудом поддавалось зубам, и девочка Нина бросала «Счастливое детство» в горячий чай — вместо сахара. Напиток получался приторным, и от него несло чем-то кислым, затхлым.

Вот она, зайка-Нина, стоит под ёлочкой с бумажным кульком в руке и восхищенно взирает на портрет Иосифа Виссарионовича. Только что вместе со всеми она скандировала: «За детство счастливое наше спасибо, товарищ Сталин!» А потом отец велел ей не моргать и прежде чем щёлкнуть затвором своего трофейного фотоаппарата долго крутил диафрагму объектива, что-то высчитывал, ругал освещение и, делая страшные глаза, махал руками: «Не шевелись! Стой, где стоишь! Не моргай!»

Странно, но снимки от времени не пожелтели, а как-то поблекли, утратили чёткость, размылись, и некоторые детали, особенно мелкие, либо совсем исчезли, либо угадывались с трудом. Наверное, у отца был плохой закрепитель. Кислый фиксаж он готовил сам, жалуясь на качество химических реактивов и их вечный дефицит.