Читать «Тринадцать уколов» онлайн - страница 8
Александр Тюрин
Боря открыл глаза, пошевелил слабеньким членами. На часах пять утра, где-то коровы мумуканьем приветствуют начало нового дня, волки же с довольным урчанием сытых утроб отходят ко сну.
Тело было разжиженным, но нигде не болело, не свербило и никаких напряжений. В голове – чисто и свежо. На такое состояние Боре не хотелось жаловаться, ведь явно полегчало. Как-нибудь все образуется. Работает-таки сцеволин. Да поджарьте Боре сейчас задницу на сковородке, и то он будет радоваться, что до золотой свадьбы заживет. Все, как давно уже не бывало, доставляло удовлетворение: и дополнительный храп, и дурацкая книжка про колдунов и «дураконов», и соплевидный фильм про бестолковую коротышку из Мексики. А что приснилась-привиделась чушь про мокруху на даче – разве кому-то от этого стало хуже или грустнее?
Вскоре после несытного, но приятного обеда, раздался стук в дверь. Через десять секунд в прихожей толпились приземистые милиционеры в формах или кургузых кожаных плащах. Недолго потолпившись, визитеры стали быстро расползаться по тщедушным комнаткам хрущобы, так что и не уследишь. Наконец, выделился главный из них, маленький белесый живчик.
– Догадываешься, Лямин, что у нас в Афгане с такими как ты делали?
«Лишь бы не контуженный», – взмолился про себя Боря. Его собственный дядька, контуженный на войне, сильно выпроставшись из окна, плевал в праздничные дни на гуляющую внизу публику. Но однажды, увлекшись этим делом, отправился вслед за своим плевком.
– Догадываюсь, товарищ лейтенант. Случайно попадали им пулей в затылок. Умную голову легче подстрелить – она большая.
– В этом твой ум проявляется? – непримиримо проявил себя милиционер, швырнув на стол долговую расписку, оставленную Борей у кредитора.
– Одалживать даже Карл Маркс не запрещал. А если Гасан-Мамедов нарисовал свои денежки каким-нибудь неправильным образом, то это ваши внутренние дела.
Малыш-следователь аж взвился.
– А ты красиво его кокнул? Значит, любишь должки, которые отдавать не надо. – Ввиду слабой реакции Бориса лейтенант переключился «на публику». – Знал ведь гад, что долговая расписка не документ.
«Ну и ну, сон в руку оказался, сразу ясновидение и ясночувствование у меня прорезались». Боря не обрадовался ни своему экстрасенству, ни безвозвратной ссуде – хотя полжизни мечтал о подобных вещах. Или, возможно, легкая подсознательная радость и проскочила мышкой, но быстро скрылась, сменившись тревогой. Впрочем, сцеволин еще действовал размягчающим образом.
– Есть вещи поважнее денег, сударь, – торжественно заявил Боря и уточнил. – Разве это слова «гада»?.
– Не думай, Лямин, что я уважаю придурков. Ладно, двинулись.
– Нажмите на тормоза. Санкция на арест – где?
– Ты задержан по подозрению в убийстве Альфреда Мамедовича Гасан-Мамедова. Я – следователь Фалалеев.
2
После весьма насыщенной ночи и утомительного дня я покинул мрачную обитель, дав подписку о невыезде. Все это время работал конвейер, допрос за допросом. Я не взбесился, потому лишь, наверное, что доза сцеволина меня еще кое-как утешала.