Читать «Узник России» онлайн - страница 349

С Брюлловым Пушкин вел тогда бесконечные разговоры на эту больную тему. Он писал жене о встрече с художником: «Он хандрит, боится русского холода и прочего, жаждет Италии, а Москвой очень недоволен» (Х.448). Позже ученик Брюллова художник Михаил Железнов свидетельствовал: «Брюллов не мог равнодушно вспоминать, что Пушкин не был за границей, и при мне сказал господину Левшину, генералу с двумя звездами: «Соблюдение пустых форм всегда предпочитают самому делу. Академия, например, каждый год бросает деньги на отправку за границу живописцев, скульпторов, архитекторов, зная наперед, что из них ничего не выйдет. Формула отправки за границу считается необходимою, – говорит он, – и против нее нельзя заикнуться, а для развития настоящего таланта никто ничего не сделает. Пример налицо – Пушкин. Что он был талант – это все знали, здравый смысл подсказывал, что его непременно следовало отправить за границу, а… ему-то и не удалось там побывать, и только потому, что его талант был всеми признан».

Вернемся на дачу в Царском Селе, куда поэт пригласил Брюллова. То, что художник увидел дома у Пушкина, показалось ему печальным. «Я был не в духе, не хотел идти и долго отказывался, но он меня переупрямил и утащил с собой. Дети Пушкина уже спали, он их будил и выносил ко мне по одиночке на руках. Не шло это к нему, было грустно, рисовало передо мной картину натянутого семейного счастья…» Тут-то Брюллов задал Пушкину бестактный вопрос: «На кой черт ты женился?». И Пушкин (мы уже цитировали, но придется повторить) ответил со свойственной ему искренностью: «Я хотел ехать за границу – меня не пустили, я попал в такое положение, что не знал, что мне делать, – и женился». Трудно сдержать эмоции, хочется протестовать, вымарать эту фразу из воспоминаний, чтобы наш великий поэт выглядел более респектабельно.

Словом, по мнению Брюллова, поэта берегли, чтобы не отдать Европе, держали взаперти «за талант». А почему, собственно, спрашивает американский славист, наш оппонент, Пушкину было плохо? Он диссидент, но его охотно печатают, он допущен во дворец к императору и в дома к первым лицам государства. Он историк, работает в государственных архивах, куда иностранцев и теперь пускают с трудом. Сравните его положение с травлей Солженицына или Сахарова, с жизнью советских писателей-диссидентов. Сравнивать трудно, но Пушкину было плохо в его время.