Читать «Тень кондотьера» онлайн - страница 156

Первым пришло на ум имя Михаила Афанасьевича Булгакова, а следом – название его превосходного романа "Белая гвардия". Поначалу, естественно, оторопь меня взяла. Причём тут "Белая гвардия"? Зачем мне "Белая гвардия"? К чему всё это? Потом только сообразил, что прошлой ночью никак не мог вспомнить, откуда приплыла в голову цитата про звёзды, которые и нас самих, и плоды деяний наших переживут. Вот, оказывается, откуда. Что ж, спасибо. Но явно не то. Мысленно отодвинув в сторону неактуальную уже тему, я вновь настроился и стал дальше нефрит по кругу гонять. Гонял-гонял, гонял-гонял и на исходе пятой минуты наконец-то понял, что так мучило исподтишка. Кортик. Вот что. Теперь я вспомнил, где и у кого его видел.

В прошлом году пришёл Улома в кабак Жонглёра как-то раз в парадной форме морского офицера. На ремне у него, как положено, кортик в ножнах висел, но почему-то не морской, а егерский. И теперь я мог поклясться, что кортик Уломы – брат родной тому, которым убили оборотня. Причём, брат-близнец. Как две капли воды они похожи. Держал я кортик Уломы в руках, рассматривал, запомнил рукоять роговую с тремя латунными желудями. И рукоять запомнил, и крестовину, закрученную в математический знак бесконечности. И щиточек с номером тоже запомнил. Что же касается клинка, так скажу: знатный у того кортика клинок. Из хорошей стали, с одним долом, однолезвийный. Почти на всю длину однолезвийный, только у самого острия с двух сторон заточен. И весь сплошняком покрыт травленым орнаментом на тематику псовой загонной охоты. Охотник, целящийся из ружья, помнится, там был. Псы ещё. А также бегущие олени и кабаны.

Вспомнил я всё это и покачал от удивления головой: час от часу нелегче. Неужели заместитель Архипыча каким-то образом в этом смертоубийственном деле замешан? Неужели это он оборотня прирезал? Неужели это он подзуживал несчастного Дыга? Нет, как-то не очень мне в это верилось. Чтоб Боря Улома и вдруг… Да нет, конечно, не может этого быть. Глупость какая-то. Глупость. Не способен Улома на такое лицемерие. У него ж душа нараспашку. Но с другой стороны… Факты – вещь упрямая. Разве много у нас в городе таких примечательных кортиков номерных? Об заклад готов был биться, что раз-два и обчёлся. И, кстати, о номере. Всё я вспомнил, кроме как раз номера. Попытался вновь обратиться к услугам Чёток, погонял ещё какое-то время нефрит по нитке, но – увы, впустую. Не удалось припомнить. Видать, я тогда, в прошлом году, на номер внимания не обратил.

Что ж, подумал, пряча Чётки в бардачок, будем разбираться. Будем выспрашивать, уточнять и проверять. Времена такие настали, что никому доверять нельзя. Никому. Что уж тут о старых приятелях говорить, если даже самому себе – если вспомнить, что Вуанг, это воплощённое наше подсознание, нынче натворил – нельзя доверять. И правильно, что ничего не сказал Уломе насчёт найденного у оборотня мобильного телефона. Повременим пока.

Вернув волшебные чётки в бардачок, я вытащил оттуда завёрнутую в носовой платок лапку того самого беркута и сунул её поглубже во внутренний карман пиджака. Тут же вновь вспомнил Михаила Афанасьевича, вернее его Азазелло с обглоданной куриной ножкой в кармашке вместо платка. Усмехнувшись невесело, подхватил обещанный Альбине торт, вышел из машины и, наведя на неё магическую защиту, направился к подъезду. Звонить по домофону не пришлось, со времени моего последнего прихода код не изменился. Вошёл внутрь без проблем и поскакал на четвертый этаж.