Читать «Живите вечно.Повести, рассказы, очерки, стихи писателей Кубани к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне» онлайн - страница 30

Стоял ноябрь, четвертый месяц жестоких боев. Как ни тяжело нам приходилось, наши мысли были прикованы к Сталинграду, туда, где было особенно трудно. Мы жили предчувствием скорого перелома в войне, с нетерпением ждали его. И хотя не было ни радио, ни газет, вести о том, что делается на других фронтах, незримыми путями доходили и до нас.

В двадцатых числах ноября 1942 года я с товарищем с НП шел по тропе на огневую. Навстречу нам бежал радостно улыбающийся ставрополец Василий Савченко.

— Из штаба полка передали: наши начали наступление под Сталинградом! — быстро сообщил он и побежал по тропе.

Весть о стремительном наступлении под Сталинградом заставила радостно забиться наши сердца. Наконец‑то! Когда же мы пришли на огневую, то нам сказали:

— Василий Савченко подорвался на мине! Наверное, немцы заложили ее там перед отступлением.

Десятки раз я и товарищи ходили по этой тропе с НП на огневую — и ничего! А тут — надо же: не донес

артиллерист добрую весть комбату.

Там, в горах, недалеко от огневой остался маленький холмик со звездой — скромный памятник погибшему солдату.

А через несколько дней вновь был восстановлен 3–й дивизион. И я в числе других был направлен в него. Попал в 7–ю батарею, размещавшуюся в районе Дербенки и Убинской. Был и замковым, и наводчиком. Командиром орудия был старый и опытный артиллерист Пехтерев. Бои требовали снарядов, и

мы поочередно, группами отправлялись в Пшаду за снарядами. В каждом вещмешке по одному — два снаряда. Шли по узкой горной тропке, переправляясь через горные речки. Ночевали часто в лесу. Были суровые морозы. И мы, нарубив деревьев, разжигали огромный костер. Вокруг него собирались многие

— не только мы, артиллеристы, но и пехотинцы. Все сходились на этой тропе. Ложились на снег вокруг костра и засыпали. А когда спина замерзала, поворачивались к костру.

Но вот и началось наступление. Однажды комбат рано утром спросил:

— Кто у нас из Староминской?

Все знали — это я. И комбат пожал мне руку:

— Поздравляю. Передали по радио, что твоя станица освобождена.

Но нам предстоял еще нелегкий путь — выбраться из гор. Лошади отощали за зиму. Иногда приходилось орудия тащить на себе.

И случалось при этом всякое. Однажды, вытянув орудие на перевале, бойцы ушли на ночь отдыхать в село, расположенное внизу, в полукилометре от перевала. Я остался около орудия с немецкой трофейной винтовкой. Рядом по перевалу пролегала тропа. Решил проверить затвор. Оттянул его, а задвинуть не могу, заело. Бился — бился, но ничего не мог поделать. Вдруг на тропе появился человек в гражданской одежде — стеганке и сапогах. Средних лет. В правой руке пистолет. Я сразу догадался — полицейский, который бежал к немцам. Окликнул его. Он отозвался: