Читать «Фейсбук -январь-июнь 2014» онлайн - страница 40

Здесь все, что я за много лет написала, собирала, думала, что это может быть напечатано, не думала, что это может быть напечатано, писала с бодуна, левой ногой, сознательно, на заказ. То есть здесь представлены все возможные жанры и состояния меня, как пишущего человека.

А потом надо  было как-то издавать, собирать вместе, и прекрасная моя редактор Лена Шубина, которая считается самым гениальным редактором Москвы (и теперь я вижу, что это совершенно верно), предложила собрать весь материал и разбить его на разные отделы. И то,  как она точно почувствовала и угадала каждый отдел - меня восхитило. Я внесла свои поправки, изнутри прочувствовала каждый свой текст по отдельности, и я увидела, что я, собственно, все время писала эту книгу. Я собирала пазл, еще найду пазлинку одну, еще одну и более-менее сложила некоторую картину личности.

Александр Генис: Эта книга довольно сложно устроена, поэтому мы поговорим по отдельности о разных составляющих ее жанрах. Прозу оставим на сладкое, а остальное - требует более подробных объяснений. Как и что сюда попало, вы сказали, а теперь мне объясните вот что: как сиюминутное оправдывает свое присутствие на месте с постоянным адресом - под переплетом?

Татьяна Толстая: Понимаете, когда сиюминутное, собранное по крошке, попадает под переплет, то выясняется, что оно не сиюминутное, выясняется, что это - маленькие фотографии некоего состояния. Я же не знаю, кто я на самом деле, как и всякий человек. Он иногда впадает в рефлексию, иногда не впадает в рефлексию. Но очень здоровый человек не будет заниматься этим постоянно, а так время от времени у него случаются какие-то осознания, и эти осознания чаще всего проявляются не в том, чтобы копаться в себе, а в том, чтобы сфотографировать день, минуту, случай.

Вышел на улицу, вернулся с текстом в клюве. Оказывается, вот это жизнь, вот это Москва, вот это Питер, вот это Россия, вот это не Россия. Ты приходишь домой, делаешь маленькую зарисовочку, а когда складываешь все вместе, то получаешь картину  и себя, как воспринимающего, и мир как мир.

Александр Генис:  Это “фасеточное” зрение мне очень понятно, но оно не  объясняет принцип подбора. Энди Уорхол сказал, что фотографировать может даже обезьяна, поэтому он купил себе “Полароид” и стал снимать все, что попало. По-моему, четверть миллиона снимков он сделал, а потом собрал из этого книгу, скорее, не собрал, а сляпал. Вы сами знаете, что нет ничего скучнее, чем рассматривать чужие фотографии. Что же делает одни фотографии важными, а другие нет? Как вы отбирали?

Татьяна Толстая: Недаром я Энди Уорхола не люблю. Я чувствую в нем, во-первых, сильную склонность к коммерциализации, которая мешает мне признать даже те таланты, которые у него, безусловно, были. То есть фотографирует, а сам думает: как я это размещу? Не о вечности думает, а об издательстве. Это мне несимпатично, холодно как-то - это первое.

А второе: вечная проблема - есть душа или нет души. Я отношусь к “душистым”. Я считаю, что индивидуальность, душа, Я - это вещи уникальные. И поэтому можно написать все, что угодно, даже заново написать стихотворение “Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил”, но если это будет написано тобой, то это освещено уникальным тобой. А есть люди, которые полагают, что все тексты изначально предсуществуют, изначально где-то находятся и поэтому автора нет. Это такая Деррида для бедных.  Я не отношусь к этой партии.