Читать «Наш день хорош» онлайн - страница 17
Николай Курочкин
— Ишь ты какая у меня, —засмеялся Афанасий. Схватил Устинью под локти, приподнял на руках и затем бережно опустил на стерню.
Федор Петрович удивленно посмотрел на обоих и покачал головой.
Устинья поправила прядь волос, выбившихся из-под платка, и решительно крикнула:
— Ну, тракторист, заводи, поехали дальше!
Афанасий полез было обратно на жатку, но Устинья схватила его за плечо, остановила.
— Иди на трактор. Отдохни. Я сама тут управлюсь.
— Смотри, осторожней, — не возражая предупредил Афанасий.
—- Ничего, не впервой! Хоть и не ценишь нас, баб, а мы тебе не уступим.
Федор Петрович включил мотор трактора. Афанасий на ходу ловко вскочил на сидение и, усаживаясь рядом, словно старому другу, сказал Федору Петровичу:
— Вот чертова баба! Не могу на нее долго сердиться.
— А я что-то вас не пойму... — отозвался Федор Петрович. — То вы ссоритесь, а то...
— Да ведь жена! Десять лет вместе живем и все время то ссоримся, то миримся, никак характерами не сойдемся. Я не люблю, чтобы мне на ногу наступали, а она и того хуже. Что камень, никак не расколешь! Вся в отца! Говорил ей: «Не ходи на полевода учиться». Не послушалась, пошла. Вот теперь второй год вместе с нами по полям скачет. Приходит домой на час, на два, ребятишек умоет, приберет и опять айда в поле! Сегодня утром дома поссорились. Из-за бабки. Ворчит бабка-то. Тут еще и я чуток в поле нагрешил. По правде сказать, хотелось в первый день выезда на уборку класс показать, а не вышло. Никому баба спуску не даст, хоть сват, хоть брат.
ЛЕНЬКА ЖДЕТ
Ленька проснулся. Осеннее утро было теплым и ясным. Косой солнечный луч осветил часть кровати и сухонькое мальчишеское колено. Сидя в постели и болтая ногами, Леня силился припомнить, что ожидало его сегодня. Да! Сегодня должен прийти папа!
Быстро надев тапочки, он подбежал к окну. Из открытой форточки потянуло свежим воздухом. Пахло преющим листом, немного сыростью, немного солнцем. Невдалеке темнел сосновый бор. Деревья высокие, с пахучими стволами. Бору все равно — зима или лето; он всегда зеленый и всегда шумит, как море. Леня помнил море очень смутно. Что-то большое, сверкающее и ласковое. Тогда еще была жива мама. Он и ее помнил смутно. У мамы были душистые волосы и загорелые руки. Мама вносила Леньку в пенящуюся синь моря, а он боялся воды и орал. «А-а-а...» — отзывался с берега отец и, бросаясь в воду, плыл «спасать» Леньку. Было страшновато, но весело. Воспоминания об этом лете сохранились в Ленькиной памяти неповторимо приятными обрывками. Когда мама умерла, они с отцом переехали на Урал. Отец всегда был в командировках. Потом к ним пришла жить чужая тетя. Папа почему-то звал ее ласково Олечкой. Тетя была сердитая и толстая. Она сказала, что Леньку надо отдать в школу-интернат. Это, мол, хорошо и современно. «Ему отшлифуют там общественное лицо...» — так выразилась она. И Ленька попал в школу-интернат. Потом отец сказал ему, что тетя Оля от них ушла и что она действительно «недобрая женщина». Ленька был согласен с отцом и в душе удивлялся, как папка, такой большой и умный, не мог догадаться об этом раньше.
