Читать «Собрание сочинений в 50 томах. Том 21. Анж Питу» онлайн - страница 2

Если бы Виллер-Котре, который римляне называли Уmеm ad Cotiam Retiae, имел несчастье занимать в истории место, достаточно значительное для того, чтобы археологи обратили на него внимание и исследовали его превращение из деревни в городок и из городка в город — превращение, которого, как мы уже сказали, не желают признавать его враги, — они непременно отметили бы тот факт, что вначале эта деревня представляла собою двойной ряд домов, построенных по обе стороны дороги из Парижа в Суасон; затем, сказали бы они, когда местоположение на опушке прекрасного леса привлекло сюда новых жителей, к первой улице прибавились новые, расходящиеся в разные стороны, подобно звездным лучам, и устремляющиеся к соседним местностям, с которыми необходимо было поддерживать сношения, из одной-единственной точки, естественно ставшей центром, тем, что именуют в провинции площадью; вокруг этой площади выросли красивейшие дома деревни, превратившейся в городок, а в центре воздвигся фонтан, украсившийся в наши дни часовыми циферблатами с четырех сторон; наконец, археологи точно установили бы день, когда подле скромной церкви — первой необходимости народа — были заложены первые камни просторного замка — последней прихоти короля; замка, который, выполняя, как мы уже сказали, в разные времена роль королевской и герцогской резиденции, превратился ныне в печальный и отвратительный приют нищеты под надзором префектуры департамента Сена.

Однако в эпоху, когда начинается наша история, королевская власть хотя и пошатнулась, но все же не пала так низко, как сегодня; в замке, правда, уже не жил герцог, но он еще и не стал пристанищем для нищих; он был просто-напросто пуст, и под крышей его обитала лишь прислуга, необходимая для поддержания порядка, — прислуга, среди коей главными лицами были привратник, распорядитель игры в мяч и капеллан. Все окна огромного здания, как те, что выходили в парк, так и те, что смотрели на вторую городскую площадь, именуемую, на аристократический манер, замковой, были закрыты, что делало еще более унылой и безлюдной эту площадь; на одном из углов ее стоял домик: о нем читатель, надеюсь, позволит нам сказать несколько слов.

Домик этот был, можно сказать, виден только со спины, но спина, как это случается и у иных людей, являлась самой выразительной его частью. В самом деле, фасад его, обращенный к улице Суасон — одной из главных в городке, — с топорно закругленной сверху и угрюмо запертой восемнадцать часов в сутки дверью, выглядел все же веселым и улыбающимся; а с противоположной стороны царственно раскинулся сад, из-за ограды которого виднелись верхушки вишен, слив и яблонь, а по обеим сторонам калитки, выходящей на площадь, росли две вековые акации, которые каждую весну протягивали ветви через ограду, словно для того, чтобы осыпать все кругом своими душистыми цветами.