Читать «Боевой гимн матери-тигрицы» онлайн - страница 91

Многие пациенты этого не делают.

Целый месяц дома Кэтрин казалась такой счастливой. Она наслаждалась всем без исключения: кормлением Эллы, прогулками с детьми и просто наблюдением за тем, как они спят. Её любимым занятием было смотреть, как Джейк играет в теннис.

Пересадка костного мозга прошла в канун Рождества. Мои родители и вся моя семья сняли номера в бостонском отеле. Мы ели китайскую еду и открывали подарки вместе с Ором, Эллой и Джейком.

Глава 30 "Еврейская мелодия"

Наступил новый, 2009 год. Он начался для нас не слишком празднично. Измученные, мы вернулись из Бостона. Я тяжело работала, стараясь сделать так, чтобы для Джейка и Эллы праздники прошли весело, пока их мама лежала в палате интенсивной терапии. Общение с родителями было ещё более мучительным. Моя мать бесконечно истязала себя, спрашивая, почему, почему, почему у Кэтрин лейкемия. Несколько раз я жестоко огрызнулась на неё и потом чувствовала себя ужасно. Мой отец продолжал задавать мне одни и те же медицинские вопросы снова и снова, я адресовала их Джеду, который терпеливо объяснял детали процесса пересадки. Мы все были в ужасе от того, что мог принести новый год.

Когда мы вернулись в Нью-Хейвен, наш дом был тёмным и промерзшим. Накануне прошёл жуткий ураган с рекордно сильным ветром, и некоторые окна были разбиты. Не работало электричество, что на какое-то время оставило нас без отопления. Мы с Джедом должны были начать новый семестр и подготовиться к лекциям. Но, что хуже всего, повсюду мелькала скрипка — у Лулу приближались три концерта и бат-мицва. Назад в окопы, подумала я мрачно.

Мы с Лулу почти не разговаривали. Несмотря на все усилия парикмахера, её волосы все ещё были короткими и слегка неровными, что портило мне настроение.

В конце января Кэтрин выписали из больницы. Поначалу она была такой слабой, что с трудом поднималась по лестнице. Поскольку она все ещё была крайне подвержена инфекциям, ей запрещалось ходить в рестораны, магазины или кинотеатры без защитной маски. Мы все скрестили пальцы и молились, чтобы её новая кровь не атаковала её тело. В течение нескольких месяцев мы должны были выяснить, произойдёт или нет с ней худший вид осложнения — отторжение трансплантата, — который был потенциально фатальным.

Поскольку время шло и бат-мицва приближалась, мы с Лулу активизировали наши баталии. Как и в случае с Софией, мы отошли от традиции и назначили вечеринку у нас дома. Основная ответственность лежала на Джеде, но я постоянно приставала к Лулу, чтобы она репетировала свою часть Гафтары, — я собиралась быть китайской матерью даже в том, что касалось иудаизма. Как всегда, за скрипку мы сражались сильнее всего. “Ты что, не слышишь меня? Я сказала, поднимайся наверх и репетируй “Еврейскую мелодию” СЕЙЧАС ЖЕ!” — я, должно быть, проорала это тысячу раз. “Это простая пьеса. Так что, если ты в ней не продвинешься, это будет провал. Хочешь быть посредственностью? — кричала я в другой раз. — Ты этого хочешь?”