Читать «Долина в огне» онлайн - страница 21

— Чтобы нас считали ворами? Нет. Надо доказать им, что мы не воры. Мы должны доказать!

Джой бросил на него умоляющий взгляд.

— Ладно, подожди здесь, — сказал наконец Бенедикт.

Он покатил тележку по дорожке, пересекавшей газон. Из окон дома лился мягкий оранжевый свет. Бенедикт обернулся и укоризненно посмотрел на Джоя, который спрятался за большим кустом сирени. Листья на ней торчали, как ушки. Бенедикт дошел до двери и опять остановился. До сих пор он шел вперед машинально, как во сне, ни о чем не раздумывая, а теперь, когда он потянулся к звонку, рука его дрогнула.

А что, если тут живут протестанты? В городе он всегда чувствовал скрытую угрозу, неприязнь к себе и своим землякам, и не только потому, что был католиком, но главным образом потому, что он был беден и жил в Литвацкой Яме. Казалось, горожане узнавали это с первого взгляда. Конечно, в городе его никто не знал, не то что в поселке, и он не мог сказать им, что бедность — это несчастье, а не позор. Город был исполнен гордыни. Несмотря на свою решимость, Бенедикт заколебался. «А что, если...» — подумал он. И тогда ему припомнились влажные от слез глаза отца Брамбо, устремленные на долину.

В доме послышались голоса, и Бенедикт чуть было не обратился в бегство, но потом зажмурился и дрожащей рукой нажал кнопку. Раздался мелодичный звон, и, прежде чем он стих, дверь отворилась.

— Что вам надо?

У человека, смотревшего на Бенедикта, было типичное лицо протестанта, и говорил он «по-городскому», как все англосаксы — враги его отца. В представлении Бенедикта он был одним из тех, кому никогда не приходится своим горбом зарабатывать себе на хлеб.

— Я... — мальчик запнулся. Он силился вызвать в своем сознании образ того Бенедикта, который бесстрашно взошел бы на Голгофу и для которого общение с богом было естественным, как дыхание. Мужчина вышел к двери с трубкой; он был высокого роста, волосы у него были совсем седые, нос длинный и тонкий, губ почти не видно.

— Я вернул вашу тележку! — вырвалось наконец у мальчика.

Мужчина насторожился и сурово посмотрел поверх головы Бенедикта.

— Ада! — позвал он. — Вот тележка Роджера! — И прежде чем Бенедикт угадал его намерение, он схватил мальчика за шиворот и потащил в дом.

Бенедикт не мог выговорить ни слова, ноги отказывались ему повиноваться. Мужчина приподнял его и швырнул в переднюю. Бенедикт услышал над собой его возбужденный голос:

— Вор! Он украл твою тележку, Роджер!

Они окружили Бенедикта. Скорчившись на полу, он поднял голову и посмотрел на них. Вот оно — воплощение гордыни! У всех троих взгляд был исполнен равнодушного презрения к его бедной одежде, к его скуластому лицу, к ломаному языку, на котором обычно говорили все инородцы. Их презрение преследовало его всегда, с раннего детства, с тех пор как он себя помнил. Эти трое презирали его.

— Пустите меня, — сказал Бенедикт, ничего вокруг не различая.

— Значит, это ты украл ее? — спросил мужчина.

Бенедикт не нашелся, что ответить.

— Нет, — наконец с трудом выговорил он. — Я не крал, я привез ее обратно...

Но он и сам чувствовал, что говорит не то, что нужно. Они его не поняли.