Читать «Павильон Дружбы» онлайн - страница 4

Через месяц с небольшим грянули очередные перемены. Отныне и навсегда монархия в стране отменялась, ее сменяла Республика. В которой все будут равны между собой и с завтрашнего же дня начнут сообща стремиться к светлому будущему всеобщего равенства, братства и процветания. Старшим же классам Академии было сообщено, что их обучение окончено — и десять лучших выпускниц, согласно нерушимой традиции, будут переведены в Театр Оперы. Прочие вольны устраиваться кто куда, благо за последний год благодаря Декрету о свободе театров в Париже открылось не меньше двух десятков новых сцен, принадлежащих частным владельцам. Многие вовсю набирают труппы и вряд ли устоят перед юными ученицами Академии.

Позже Либертина сумела по достоинству оценить, насколько ей посчастливилось. Рыженькую и не слишком уверенную в себе юницу согласились приютить в бывшем Комеди Франсез (теперь гордо именовавшемся Театром Нации), что занимал чей-то внушительного вида особняк на бульваре Сен-Мартен. Как традиционно полагалось новенькой, она безропотно помогала в туалетных, гримерках и гардеробных, бегала по поручениям и получала разносы, если ее угораздило попасть под горячую руку. Порой ее для пробы выпускали на сцену, когда требовалось «дитя без речей», «танцующий путти» или вышагивающий за королевой паж. Либертина невозбранно болталась за кулисами, слушала во все уши, запоминала и училась.

Шумная городская жизнь накатывала волнами и разбивалась о ступени и колонны перед парадными дверями их театра.

Пытавшихся бежать от заслуженного возмездия Бурбонов поймали где-то в провинциальном городке и привезли обратно в столицу. В январе короля Людовика казнили на площади Революции, перед его же бывшим собственным дворцом. Несколько человек из труппы отправились посмотреть на зрелище. Либертина потащилась следом, но ничего толком не разглядела — они стояли слишком далеко — замерзла и соскучилась. С последним из Капетов покончили как-то слишком быстро — приглушенный стук, всплеск оглушительных воплей, от которых зазвенело в ушах — и все. Король на поверку оказался самым обычным человеком, напрочь лишенным какой-либо «божественности», и голова его отделилась от тела с такой же легкостью, как и голова обычного горожанина.

Королева Антуаннет и маленький дофин, если верить слухам, были еще живы — сидели за решеткой в тюрьме Консьержери. На площади за садами Тюильри казнили еще кого-то и еще, всякий день по не по одному десятку человек, и в конце концов черная узкая тень Всеобщей Вдовы стала привычной.

В театре менялся репертуар — в соответствии с требованиями времени. Из Конвента прислали список пьес, категорически запрещенных к публичному показу, и другой перечень — произведения, настойчиво рекомендуемые к скорейшей постановке. Многие были недовольны таким распоряжением, роптали и вслух говорили, лучше бы рубили головы расплодившимся бездарным авторам, не способным создать пристойный текст. Директор пребывал в панике, и многие еще помнили, как в прошлом году почти треть труппы со скандалом ушла следом за Франсуа Тальма, основав Театр Республики.