Читать «Павильон Дружбы» онлайн - страница 14

Громкие имена тех, о ком Либертина раньше только слышала, теперь обретали зримые лица, повадки и узнаваемые черты. Они все наведывались сюда, в балаган Фабра, ставший нейтральной территорией — сторонники Дантона, сторонники Робеспьера, депутаты, спекулянты, актеры, непримиримые враги, просители — сидели на продавленном диване, пили кофе из чашек с вензелем герцогов Орлеанских. Ссорились и мирились, решали свои насущные проблемы, сочиняли речи и статьи в газету, тут же подсовывая их издателям… Порой Либертина не могла понять, где, собственно, заседает Конвент — в парадных залах Тюильри или за шелковой ширмой с пучеглазыми драконами?

Либертина узнавала и запоминала их, а они запоминали ее, мимоходом окликая: «Юность, где кофе? Вот тебе денег, возьми кого в помощь, сбегай в пекарню или в лавку — жрать охота… Либертина, ну-ка перепиши быстренько, у тебя вроде рука счастливая… Граждане, куда запропастилась наша маленькая Свобода? Иди сюда, садись и слушай — уж больно душевно слушаешь…» Шуршали свежие листы газет, от которых остро и кисловато пахло типографской краской, язвительный остроумец Эро тихонько отпускал очередную шпильку, от которой, как от упавшей в сухостой спички, вспыхивал хохот, и Либертина молилась невесть кому, чтобы так было всегда. Чтобы трещала жаровня, булькал кофейник, чтобы сдержанный Шабо делал вид, якобы его абсолютно не волнует сидящая рядом на подлокотнике дивана Лина-Суламита, чтобы Эглантин и Сешель беззлобно поддразнивали друг друга, и не было никакого города за окнами. Шумно пыхтящего, обозленного, голодного города, тянувшегося облетевшими черными сучьями лип к Павильону.

…Но все же город добрался до них.

Вечер накануне не задался, хотя никаких причин к тому вроде не имелось. В намозолившую всем глаза Скалу плотники вколотили последний гвоздь, завтра ее собирались обтягивать тканью. Прибежал мальчишка-разносчик, шлепнул на стол Эглантина пачку газет, прямо из типографии, которые начнут продавать на улицах только завтрашним утром. Объявился уставший и задерганный Камиль Демулен, заявил, что мир жесток и несправедлив, после чего улегся спать на диванчике. Фабр где-то пропадал, Либертина ушла к зеркальной стене, присоединившись к репетиции девушек-танцовщиц из свиты Богини Разума. Она увлеклась, слишком поздно заметив, что из-за ширмы доносятся голоса — и голоса эти с каждым мгновением становились все громче. Когда же Либертина сунулась в некогда тихий и спокойный уголок, то застала ссору во всей ее красе. Шабо, помавая перед собой свернутой в трубку газетой, как кавалерийской саблей, орал на разбуженного Камиля. Тот пытался огрызаться, заикаясь более обычного, у него получалось только судорожное «т-т-т…» пополам с брызжущей слюной, и физиономия быстро наливалась багровым цветом. Либертина растерялась, ее толкнули в спину, влетевший Фабр оказался между спорщиками и рявкнул на Шабо «Прекратить!» таким звонко-режущим голосом, что тот в растерянности подавился окончанием фразы.