Читать «Павильон Дружбы» онлайн - страница 13

«Никак влюбилась, девочка моя? — снисходительно интересовался беззвучный голос, так похожий на рассудительные интонации Николь Годен. — Что ж, не ты первая, не ты последняя…»

«Наверное, — отвечала наставнице Либертина, поздним вечером падая после репетиций на свой узкий диванчик и проваливаясь в темноту без снов. — Но его же нельзя не любить, он… он такой…»

Либертине понадобилось всего пара дней, чтобы осознать, насколько собравшееся в Павильоне Дружбы общество привязано к Фабру. Танцоры, актрисы и певцы, музыканты, даже плотники, сооружавшие огромную Скалу — все они невольно тянулись к нему, с его солнечным, легким характером и невесть откуда берущейся энергией. Эглантин тянул на себе подготовку представления, мирил вечно готовых вцепиться друг другу в глаза певиц и балерин, добывал деньги и продукты на всю подчиненную ему шатию. Одновременно умудряясь писать сценарий будущего действа и стихи к нему, и появляться на заседаниях в Конвенте, благо идти от Павильона до дворца Тюильри было всего ничего. О своей высокой должности депутата он высказывался довольно пренебрежительно, заявляя, якобы у него нет времени выслушивать пустую болтовню. Уж если от него потребовали праздник в честь Разума, они его получат. И могут им подавиться.

— Фабр, мы все знаем, что у тебя язык без костей… но лучше бы ты его попридержал, — мрачно изрекал в таких случаях Шабо. Невесть почему Либертине казалось, что этот знакомый Фабра смахивает на строгого учителя или священника — и Суламита подтвердила ее догадку, рассказав, что до Революции Шабо и в самом деле состоял в ордене капуцинов, но потом отказался от духовного звания. Еще маленькая танцовщица с изумлением узнала, что диковинный новый календарь есть изобретение Фабра — и он ужасно стесняется этого, всякий раз уверяя, что сочинил его, пребывая в чудовищном похмелье. Никто не верил, но все дружно делали вид, что так оно и было.

Либертина сама не знала, с какой радости принялась наводить порядок в закутке за китайской ширмой, выбросив оттуда уйму пустых бутылок и корзину исписанных и скомканных бумаг, перемыв грязные стаканы и чашки из-под кафе, а заодно вычистив старую бронзовую жаровню. Словно получив безмолвное разрешение, она всякий вечер готовила кофе для являвшихся на огонек друзей Фабра, а потом тихонько пряталась в уголке и слушала. К Эглантину вечно кто-нибудь приходил, словно Павильон Дружбы был его личным домом с вечно распахнутыми настежь дверями, а он сам — гостеприимным хозяином.