Читать «Мир без лица. Книга 2» онлайн - страница 19

Фрель ухмыляется.

— Ну и шуточки у вас, у людей, — гудит он оперным басом. — Это ж надо — всадить в одно тело меня и Легбу!

— Ничего. Один раз можно и вместе поработать. Даже интересно, — отвечает Фрель сам себе скрипучим голосом. — Старику надо помочь. А нам надо отомстить.

— Но не жди, что я стану плясать под твою дудку, хромой швейцар, — высказывается бас. — С тобой от скуки помрешь.

— Самый правильный путь — прямой, — наставительно заявляет Фрель-Легба.

— Правильный путь — тот, который тебя не убьет! — азартно возражает бас мэтра Каррефура.

— Пожалуй, да! — соглашается сам с собой Фрель.

— Гляди-ка, тебя тоже можно переспорить!

— Да иди ты!

— Тогда уж и ты тоже иди. Туда же, куда и я.

— Заткнись.

Фрель тяжело поднимается на ноги и глядит на меня… нет, не на меня… или все-таки на меня? Определить трудно, потому что глаза его разъезжаются и приходится выбирать, в какой именно глаз смотреть, чтобы определить направление взгляда.

— Ада… — хрипит он, — Ада… Какой же у меня кавардак в башке!

— Фрель! — Я только что не плачу. — Они оставили тебе местечко? Ты все еще с нами?

— Кажется, уже не совсем… — вздыхает наш храбрый, безумно, идиотически храбрый проводник. — Я вижу что-то… лишнее. То ли у меня с глазами неладно, то ли мир совсем другой, чем я думал.

— А может, и то, и другое? — деликатно интересуется голос из тьмы, непотревоженной тьмы за магическим кругом.

Черная тень расступается и прямо из ее чрева в круг огней вступает… Мореход.

— Привет, коллеги, — говорит он Фрелю и дружески подмигивает.

Глава 3. Боги, которых мы надуваем

— Нудд… — тихо говорю я, поднимаясь из выгоревшей травы уже человеком, впрочем, изрядно перемазанным, — спасибо тебе, Нудд. Ты не думай, что я все, что ты делаешь, принимаю как само собой разумеющееся…

— Конечно, принимаешь, Мирра! — смеется сильф, преображаясь из сапсана в новый облик — в язвительного блондина с высоким лбом в залысинах. Глаза у него странные для блондина — миндалевидные. Такие глаза больше подходят латиносу — мачо и ловеласу, но уж никак не хлопцу нордического типа, вечно играющему философски настроенных негодяев. Вот уж не думала, что дети Дану любят кину… то есть кино. Тьфу! О чем это он?

— Ты, Мирра, всегда мечтала быть такой же, как наш самоуверенный коллега, Бог Разочарования. Действовать себе во благо, не разбирая средств, путей и потерь среди мирного населения…

— Неправда! — вырывается у меня против воли. Против воли — потому что прав Нудд. Прав.

Жизнь проносится перед глазами не тогда, когда ты близок к смерти. Она проносится перед тобой, когда ты близок к пониманию. И к разоблачению. К разоблачению привычек, которыми пользуешься десятилетиями, не отдавая себе отчета: что ж я такое творю?

Вначале я просто завидую. Завидую тем, кто перешептывается и хихикает на уроках, а на переменах увлеченно гуляет под руку по школьным коридорам, со страстью обсуждая всякие презренные глупости. Это — друзья. Это — влюбленные. Это — люди, которых другие люди выбирают, чтобы тесно общаться. А это я — по другую сторону холодного школьного холла, будто на другом берегу реки. Одинокий, никем не избранный детеныш. Никто не наведет мостов через реку зеленого линолеума. Никто не скажет мне: эй, Мирка, дай списать! эй, Мирка, а Иванов урод, правда? эй, Мирка, пошли в кино после уроков!