Читать «Украинцы» онлайн - страница 4

Нелогичные для носителей языка искажения древнерусского синтаксиса, например в украинском союзе бо, порожденном из равной древнерусской клитики, которая союзом не являлась и никогда не стояла на первом месте предложения или словосочетания, как в украинском языке. В русском языке эта клитика вполне регулярно перешла в составной союз ибо, т.е. осталась на законном своем втором месте. Равной клитикой ныне является частица же, от которой в древнем языке тоже был образован союз — иже. Представляете себе союз же? А в украинском языке есть подобный, причем образовался он естественно.

Надуманность части украинского синтаксиса в «научном» смысле. Например, нормативным считается надуманное выражение три сини (три сына), где слово сини — множественное число. Это не соответствует внешне похожим древнерусским выражениям, например «три дни и три нощи» (Мф. 12, 40), так как слово день склоняется здесь по типу слова путь, три пути. Можно, конечно, сказать — три путя, как три рубля, но это считается не вполне грамотным… Очевидно, мне кажется, что украинский норматив был выработан неверным пониманием русских выражений вроде три рубли и германскими эквивалентами вроде three dollars (три доллара, во мн. ч. слово доллар). Сейчас уже говорят иначе, да, но в девятнадцатом веке, когда упорно создавался украинский синтаксис, литературный язык, приведенное словоупотребление было нормальным. Любопытно, что грамматическая ошибка такого рода есть даже у Достоевского: «В руках ее были два радужные кредитные билеты». Это неправильно, так как слово билет не может склоняться по типу слова путь. Форма эта употреблялась только с числительными до четырех, как и вошла она в украинский язык.

Слепое следование украинского синтаксиса русскому — это, кстати, одна из причин провала украинского языка: образованный человек читает украинский текст, но воспринимает его всего лишь как искаженный и примитивный русский, усыпанный польскими словами и «новоязом»… Конечно, многие считают украинский язык всего лишь деревенским диалектом русского. Рождается это на уровне чувств, и избавиться от этого восприятия невозможно.

Несмотря на некоторую надуманность украинского синтаксиса и несамостоятельность его, не следует думать, что украинский язык был выдуман в девятнадцатом веке или чуть ранее, как полагают некоторые. И причина проста: кiт или гiнцiв (гонцов) — это круто. Кажется, А.А. Потебня предположил, что новое фонетическое явление родилось в качестве компенсации падению русских глухих (Ъ, Ь) как некоторое удлинение закрывшегося слога с последующим упрощением: котъ — кiот — кiет — кiт; если же после закрытого гласного шел не глухой, то компенсации не происходило, что и укрепилось: кiт — кота. Это предположение не охватывает всего материала, например мох по-украински будет так же, как по-русски, будто и не было тут глухих (др. рус. мъхъ): мох — моху (род. п., мха), но в иных случаях бывший глухой вылетает, как в русском языке: замшілий. Подобная нерегулярность указывает на неестественность падения глухих в украинском языке и, соответственно, на возможность компенсации неестественного этого явления, заимствованного. Да, но если изменившееся произношение требует компенсации, то не следует ли назвать компенсацию инородным акцентом? Примеров компенсации, в смысле усложнения неестественного звука, можно привести много, скажем мащина: слущай, куда я свой мащина ставить буду, да? Здесь простой звук в силу акцента тоже заменен сложным, составным. Понадобиться такая компенсация может только инородцу, не носителю языка.