Читать «Дети Бронштейна» онлайн - страница 4
Юрек Бекер
— Ты только глянь на нее, — повторил Лепшиц.
***
В моей комнате тесно, как в автобусе номер девять. Все предметы на своих местах, а тем не менее мешают, я перевез сюда много лишнего. Со столькими вещами пришлось расстаться, что я уже не в состоянии был сообразить, что мне и вправду нужно. Шкафчик для пластинок, комод, кресло, сундук, письменный стол, лесенка для книжных полок, качалка — ничего я не добился, кроме тесноты. На лесенку мне уже несколько месяцев смешно смотреть, но тогда она казалась просто темно-коричневой штуковиной, по дешевке купленной отцом в антикварной лавке, причем мы зашли туда вместе. Подобные объяснения найдутся и для всего прочего. И только письменный стол может мне однажды пригодиться.
Я прилег на кровать, как я делаю по десять раз на дню. Включил проигрыватель, чтобы их не слышать. Порой мне кажется, что тогдашняя моя беспомощность объясняется не только горем. Вся эта ситуация оказалась мне не по силам, и тот факт, что смерть отца отшибла у меня половину разума, ничего не меняет: обеих половин мне все равно бы не хватило. Но разве удивительно, что тот, у кого отец умер пару дней назад, а мать умерла невесть когда, у кого сестра сидит в сумасшедшем доме и кто только-только окончил школу, не все и не всегда делает правильно? Ошибок могло быть поменьше, это верно, а одна была уж точно лишняя: дачу продавать не следовало. От квартиры я отказался — ладно, это они меня уговорили. Но продать дачу было непростительно.
Целыми днями я слушал: «Зачем тебе такое бремя, эта лачуга за городом? Место глухое, как там жить в восемнадцать-то лет? Продай домик, детка, и у тебя будут деньги — во-первых, одной головной болью меньше — во-вторых». И звучало это очень разумно.
Будь он сегодня мой, этот домик, мир для нас с Мартой выглядел бы по-иному. Не стану утверждать, что мы по-прежнему жили бы душа в душу, но конец всем нашим стараниям еще бы не пришел, я уверен. Нет для нас на земле места более важного. В домике посреди леса мы впервые коснулись друг друга, я имею в виду — тронули друг друга, и только там исчезли наши робость и стыдливость. Собираясь поехать за город, в тот домик, мы оба знали: едем, чтобы заключить друг друга в объятия. И вообразить невозможно, с каким энтузиазмом я туда направлялся.
А теперь туда ездит на выходные какой-то писатель. Через несколько недель после моего переселения Марта бросила изучать германистику и поступила в актерское училище, это была следующая катастрофа. Со стремительной скоростью она теряла все присущие ей достоинства, одно за другим. Стала говорить чужими словами, смотреть вокруг чужими глазами, читать другие книги и пользоваться заграничными тенями для век. Потом вдруг вместо юбки стала носить исключительно брюки. Будь домик на месте, что-то можно было бы исправить.
Во всем, что случилось с моим отцом, а после его смерти со мной, я разбираюсь очень смутно. Наверное, прежде, чем изгнать события из памяти, сначала нужно составить о них четкое представление. И уж точно это касается воспоминаний, которые хочется сохранить. А я просто покорился: воспоминания наплывали и пропадали, как придется, а я сидел себе и сидел.