Читать «Пути христианской жизни» онлайн - страница 125

И это — второе, что пугает большинство людей по мере того, как приходит старость, одиночество: сознание, что человек стоит особняком, как высокий дуб в лесу, который высится над всеми , как гора, вершина которой так высока, что равной ей нет. И это мы можем превратить в творческое сознание; сознание одиночества может быть заменено сознанием, что теперь я стою лицом к лицу с вечностью и с Богом, и хоть на земле все уменьшается число тех, с кем я все делил и кто все мог понять, но в вечности находятся все, которые прошли тем же путем, что и я. Замирает внешний шум; впечатления извне становятся более тусклыми и редкими, но их может заменить сознание, что вечность раскрывается перед нами по-новому, разверзаются новые глубины, и мы идем в эту глубь, в глубь, где ни прошлое, ни будущее нас могло бы не тревожить, где мы могли бы жить всецело тем настоящим, в котором сливаются и будущее и прошлое, которое содержит в себе всю сущность прошлого и является живоносным источником будущего, не только временного, но и вечного.

Для этого нужна вера; но сначала не как уверенность, а как доверие. Когда мы говорим о вере, мы все мечтаем о той незыблемой уверенности, которую видим в писаниях апостолов и в жизни святых; но начало веры — это порой героическое доверие Богу, готовность принять Его слово за истину, потому что говорит Господь. Не потому что оно для нас, при нашей духовной незрелости, убедительно, а потому что сказал это Тот, Кто является Премудростью, и Истиной, и Жизнью — всем. Когда всё это у нас отнять, остается у нас то, что у каждого ребенка есть: способность доверчиво отдать себя, вручить себя; и здесь начинается подвиг веры, потому что едва ли кто из нас может сказать, что за долгую жизнь он так сердцем просветлел, так чист сердцем, что видит Бога, слышит Его слово ясно, и каждое Его слово — для него жизнь, и дух, и обновление. Мы видим, как через тусклое стекло, мы порой слышим голос Божий, как в Евангелии сказано о людях, слышавших свидетельство Господне о Христе, словно это гром: раскаты слышим, слов не можем разобрать. И требуется внимание, требуется очищение души, чтобы звук превратился в слово, а слово стало для нас жизнью и обновлением.

Но в этом нашем увеличивающемся одиночестве премудро устроил Господь, что нам как бы нет другого пути, кроме как вглядываться в вечность и прислушиваться к тому, что звучит из ее недр. Молодые годы, когда мы полны силы, жизни, мечты, творчества, мы бываем так легко ослеплены видимым, оглушены тем, что слышно. Мне думается, что когда в псалме мы молимся, чтобы Господь нас освободил от ”беса полуденного”, мы молимся именно о том, чтобы мир, события, жизнь потеряли свою густоту, стали прозрачными, чтобы мы не были ослеплены видимым, оглушены тем, что слышим; чтобы все оставалось и видимым и слышимым и вместе с этим было достаточно прозрачным, чтобы через все тварное видеть нетварное. Митрополит Филарет Московский говорил: если бы у нас было чистое сердце, если бы наш взор был чист, мы видели бы, как слава Божия светится и искриться на каждой Его твари, на каждой былинке, на каждом существе... Когда нас уже не так связывает с собой земля, должно нам быть легче вглядываться в эту славу и ее опознать; услышать вечное слово в дребезжании бесчисленных слов людских, видеть строй, нарастающий и поддерживающий все среди хаоса, который бросается в глаза, колет глаза.