Читать «Дело рук дьявола» онлайн - страница 20

Он покачал головой.

Я не стал рассказывать о своих эскападах в саду. В половине одиннадцатого утра, при ярком солнце и свежем ветре, с сумкой овощей на соседнем стуле, мне и самому уже они казались нереальными и глупыми, как вечером Шанталь. Но Эдвард утаил от меня тогда больше - гораздо больше. Он сказал, что остальное не заслуживает внимания, но он всегда был склонен недоговаривать.

Много лет спустя, снова подвигнутый событиями к редкой для него болтливости, он сказал, что в тот вечер Тиррел говорил так, что было все труднее понять, о чем же идет речь. От Эдварда не требовалось ничего - только изображать безмолвное внимание; он сидел и думал, что речь Тиррела похожа на множество его книг - заметающий следы танец вокруг пустоты. И если, как написал он о последней книге Тиррела, отовсюду у него вылезает голая тема, то эта тема - сам Тиррел: безжалостный, яростный эгоизм и непобедимое тщеславие, вследствие чего каждая мысль, каждый сюжет слегка отдают им самим. Это слова Эдварда. Тиррел не мог говорить ни о чем, кроме себя, мир существовал лишь постольку, поскольку имел отношение к нему. Эдвард позволил себе расслабиться, сочтя, что пока все дороги ведут к Тиррелу, можно слушать не слишком внимательно. Это было даже не лишено приятности. Надо было только не обращать внимания на смысл слов - и тогда возникало чувство, что тебя уносит быстрый плавный поток. В какой-то мере он относил это на счет виски; разумеется, не без того.

Потом у него появилось ощущение, что приближается самое главное. По виду и поведению Тиррела он чувствовал - что-то будет. Глаза Старика заблестели, размеренная речь ускорилась, и на какое-то время он даже, казалось, помолодел.

В конце концов он сказал Эдварду: "Понимаете, все мои книги проистекли из одного текста - из одного старого манускрипта, в котором все они содержатся".

"Вы хотите сказать, что вы написали их раньше?"

"Нет, но они существовали до того, как были написаны".

"Записная книжка писателя?"

Блеск в глазах Старика угас: "Не записная книжка, а текст, программа, своего рода литературный генетический код".

"Вы написали все это многие годы назад и с тех пор черпаете оттуда?"

"Он очень древний. Я никогда никому о нем не рассказывал".

"Здесь нечего стыдиться".

"Хотите посмотреть?"

"Ну...да. Пожалуй...да". - Эдвард чувствовал себя не в своей тарелке, словно вот-вот случится что-то страшное. Но, посмотрев на слабого согбенного старика, устыдился.

"Он не сделает зла, - сказал Тиррел, видимо, почувствовав реакцию Эдварда, - пока его слушаешься".

Старик медленно поднялся на ноги и потянулся к ящику стола. Он уже не казался помолодевшим, а снова выглядел на все свои восемьдесят пять. Опершись одной дрожащей рукой о стол, другой он пытался вытащить ящик. Эдвард предложил помочь.

"Нет!" - Голос Тиррела, внезапно охрипший, заполнил собой всю комнату. В несколько приемов, дюйм за дюймом, он выдвинул ящик. Потом, словно в замедленной съемке, залез туда обеими руками и вытащил манускрипт. Он оказался не таким уж объемистым - перевязанный пожелтевшей ленточкой, с обтрепанными краями и непривычно толстыми страницами. Если Тиррел говорил правду, он почерпнул из него более двадцати книг. Для этого он казался маловат.