Читать «Беспокойные дали» онлайн - страница 142

Помнится, в одной из первых бесед в «научном подвале» Воинов наставлял его:

— Составление плана научной работы — это кажущийся формализм. В разговорах всегда всё хорошо и гладко, а как попробуешь перенести всю эту гладкость на бумагу, тут и начинаются муки роженицы — и мысли топорные, и слова корявые, и вообще все, о чем так красиво рассуждалось — обыкновенная чушь и туфта. А большая часть гениальных озарений — либо фантазии возбужденного ума, либо технически не выполнимы. Запомните молодой человек: перо и бумага, дисциплинируют ум и оттачивают мысль…

Эти мудрые постулаты Андрей испытал на собственной шкуре, поэтому и не стал посылать своему первому ученику готовых решений и подсказок.

Надо сказать, что Зарницын оказался способным и трудолюбивым учеником, а их отношения вскорости стали дружески доверительными. В своих письмах Анатолий делился с Платоновым не только научными результатами, но и держал его в курсе кафедральных событий, рассказывал об общих знакомых и вообще охотно и откровенно писал о своей повседневной жизни.

Лично встретились они лишь в конце июня. Анатолий вырвался в командировку на три дня, чтобы передать Платонову диплом кандидата наук. В коротенькой записке Артур Ермолаевич очень сожалел, что Андрей не приехал на торжественное вручение диплома, желал ему всяческих успехов и просил уделить Зарницыну время на ознакомление с его экспериментальным стендом. О себе не писал ничего…

Прошло почти полгода после июньского приезда Анатолия. Артем Ермолаевич, хотя и не был уже на кафедре, но с прежним энтузиазмом и щепетильностью продолжал сопереживать кафедральную жизнь. Особенно опекал адъюнктов. У него готовились к защите вьетнамец и начальник лаборатории испытательного стенда. Заодно он «приглядывал» и за Зарницыным. Вот только письма Прохорова стали какими-то унылыми. Не ощущалось в них прежнего азарта исследователя и искрометной технической фантазии неординарного человека. Особенно насторожило последнее. Артем Ермолаевич писал: «…Недавно гостил у меня Мануилов. Здоровье его подкачивает, да и моё тоже не „ах!“ Видно, подходит пора и вот-вот покажутся берега неторопливой Леты.… Вспоминали тебя и от души радовались твоими успехами в науке и службе. Ты правильно поставил работу с Зарницыным, и я не сомневаюсь в победном финале. Хватило бы здоровья дождаться этой минуты. Мы оба видим в тебе достойного ученика, продолжателя наших ракетных дел. Дома у меня идет война, суть которой изложу стихами, потому как в прозе не смогу передать свое душевное состояние:

…Мало осталось кликуш и падучих

Но их характер в родных узнаю.

Злоба, коварство и зависть живучи,

Даже в тех людях, которых люблю…

………………………………………

Люди, родные! Правду не скрою: