Читать «Беспризорница Юна и моркие рыбы (Книга 1)» онлайн - страница 20

Однажды...

Однажды был вечер, и воробей сидела на своей крыше, смотрела вниз, и, хоть все было плохо, одинаково плохо каждый день, и воробей давно уже поняла, что так и будет всегда, - раньше-то ей часто снились сны, где все становилось вдруг по-другому, и она была не воробей, а... Но что об этом говорить, каждый раз она просыпалась, и наконец она расхотела видеть такие сны, потому что все было неправда. В одной книге говорилось: "Все вернется на круги свои", воробей запомнила это, и часто про себя повторяла, хотя это была книга для людей, но ей казалось, она понимает, про что это, вот: сколько бы ты на смотрел свои сны, все равно проснешься, и будет так как есть, день за днем и всегда. Но все-таки иногда воробей чему-нибудь радовалась; и вот однажды был вечер, и воробей сидела на своей крыше и радовалась тому, что идет дождь.

Спрашивается, как можно радоваться тому, что идет дождь? Правда; воробей уже вся промокла, и была больше похожа на мокрую курицу, и коричневая куртка, которую воробей схватила, выскакивая из квартиры, ничуть не согревала, а была тяжелой и холодной от воды, и воробей тихонько стучала зубами, - и радовалась!

- Я не верю весне до второго дождя, - сказала воробей сама себе для пробы. И испугалась - голос был как будто не ее, а слова прозвучали почти по-человечьи. Она решила больше не говорить, а только думать. Вот что она думала. Например, солнце светит, а по улицам несутся ручьи. Но это ерунда. Появляются облака - эти серые матрасы, набитые снегом, - и становится холодно, и вот снег снова противно чавкает под ногами. Надо ждать. Надо ждать, когда высоко вверху - там, наверно, холоднее, - снег растает, тогда матрасы отвиснут, будут уже подушки, и наконец порвутся, и вся вода хлынет вниз. Дождь будет лупить что есть мочи, размывая землю и остатки сплющенного твердого снега, и земля как запахнет! И потом еще дождь, для верности, а тогда раскрой глаза, а то пропустишь: вся весна случится за неделю, не успеешь оглянуться, листья вылупятся и вырастут, и все ходят в майках - лето. Потом будет осень, и все вернется на круги свои, подумала воробей. Ливень все лил, ей было совсем уже холодно. Квартира, где она жила на тринадцатом этаже, стала вдруг очень близко отсюда. Но она не хочет идти домой. Она не хочет! Она не... Воробей собиралась тихо-тихо заплакать от холода, тоски и безнадежности. Почему она никак не упадет отсюда вниз, лицом на мокрый, шершавый, наверное, теплый асфальт?