Читать «В белую ночь у костра» онлайн - страница 84
Юрий Иосифович Коринец
И всё мне удаётся,
Пока она звенит,
Покуда не порвётся —
Я буду знаменит!
Но как-то я хлебнул
Сырой воды в избытке,
Я чуть не утонул
И весь промок до нитки.
Как только нить раскисла,
Я сразу сам раскис —
И голова повисла,
И ноги отнялись!
Возьму ли кружку чаю —
Валится всё из рук.
Весь день лежу, скучаю,
Я сам себе не друг.
Я нить сушу на печке —
Пока не зазвенит!
И снова, человечки,
Я стану знаменит!
— Ну как?
— Блестяще! — крикнул дядя.
— Талант! — сказал Порфирий с удивлением.
— Я ещё нарисовал иллюстрацию, — сказал я, протягивая дяде записную книжку.
Дядя взял в руки записную книжку, к нему подошёл Порфирий, и они стали разглядывать мой рисунок.
— Это есть такие игрушки — деревянные человечки на ниточке, — сказал я. — Когда их дёргаешь за ниточку, они танцуют… а если ниточка порвётся, они не танцуют! Всё дело в ниточке!
— Дай-ка мне, Порфирий, иголку с ниткой и лавровый лист, — сказал дядя.
Дядя был серьёзен. И Порфирий. Я тоже был серьёзен: я понимал, что это значит!
Я снова сел на плот, обняв Чанга за шею.
— Вот мы с тобой и заслужили высшую награду! — шепнул я ему на ухо.
Чанг с уважением лизнул меня в нос.
Плот плыл сам по себе, никто за ним не следил. Хорошо, что река разлилась в этом месте широким плёсом, плот плыл вдоль правого берега, плыл медленно и торжественно. И было тихо — река приглушённо шумела позади. Стало слышно, как щебечут на берегу птицы и вздыхают под ветром деревья. И вдруг до моего обоняния донёсся неясный запах угольной гари и железа — запах поезда! Или мне это показалось?
— Странно… пахнет поездом! — сказал я.
— Ничего странного, - сказал Порфирий, не оборачиваясь. — Поезд и есть. И плыть недолго, скоро будем на месте…
Порфирий и дядя стояли спиной ко мне, на корме возле рюкзаков: они там приготавливали нечто важное —
— А когда мы будем на месте? — спросил я.
— Завтра, — сказал Порфирий. — Если скорополучно пойдём, то на лазори там будем…
— Как — на лазори?
— На рассвете, — сказал дядя, тоже не оборачиваясь. — Всю ночь будем плыть.
Я опять втянул воздух ноздрями: запах поезда улетучился. Я подумал о маме: в Кандалакше нас должны были ждать её письма. Я оглянулся вокруг уже с чувством некоего расставания…
— Ну, садись, — сказал дядя, повернувшись ко мне.
И Порфирий повернулся ко мне. В руках у дяди был лавровый венок.
— Чанг! — позвал дядя.
Чанг подошёл и встал рядом с дядей. Все. они выстроились передо мной: в середине дядя с венком в протянутых руках, слева от дяди Чанг, а справа Порфирий с поднятым в правой руке дядиным наганом. Я сидел перед ними на плоту, скрестив по-восточному ноги.
— В честь победителя — салют! — громко и торжественно сказал дядя.
Порфирий стал палить в воздух.
Эхо многократно загрохотало над рекой, отскакивая от берегов, пока дядя возлагал мне на голову венок.
Эхо всё грохотало, и Порфирий всё палил, а дядя опять отступил назад, и тогда я встал и поклонился всем до земли — до брёвен то есть… Чанг встал на задние лапы и обнял меня…