Читать «В белую ночь у костра» онлайн - страница 12
Юрий Иосифович Коринец
— Мне тоже интересно, о чём вы тут говорите! — крикнул я.
— Мы ещё толком и не начинали, — сказал дядя. — И секретов у нас от тебя нет.
— Знамо нет! — улыбнулся Порфирий.
— Накрывай лучше на стол! — приказал дядя.
Я принёс из палатки всё необходимое — еду, чай для заварки и заветную дядину фляжку.
Столом нам служил большой плоский камень. Я расстелил на камне клеёнку как скатерть, разложил на ней еду и поставил кружки.
— Посмотри, как я сервировал стол! — сказал я.
— Молодец! — глянул в мою сторону дядя — он заваривал чай в маленьком жестяном чайничке.
Дядя всегда возил с собой этот чайничек, заваривать чай дядя был мастер! Потом дядя сел к «столу» так, чтобы костёр был от него по правую руку и чтобы он мог легко, не вставая, достать рукой чайник и котелок. Разливать чай дядя тоже никому не доверял — он всегда разливал его сам и первый чай сливал в свою кружку. Всё у дяди было продумано, не то что у некоторых!
Настроение у нас было приподнятое, как всегда перед едой у костра да ещё когда к вам пожалует гость. Сидели мы красиво, что и говорить! Я хотел бы так сидеть всю жизнь, конечно — с перерывами.
Единственное, что нам мешало, — это комары. Дождь давно кончился, комары обсохли — где-то там под своими листиками, — воспрянули духом и заплясали над нами свой бесконечный танец.
Сбоку костра лежала толстая сухая сосна с необрубленными сучьями, которую притащили мы с дядей. Пламя костра лизало щербатую коричневую кору, всё более разгораясь. Иногда сосна звонко стреляла в нас красными искрами, которые гасли в воздухе и опадали на клеёнку белёсыми лепестками. На сучьях над костром сушились наши портянки, штаны и куртки. Сами мы были уже в сухой одежде.
Дядя между тем «колдовал»: он разлил крепкий дымящийся чай по кружкам, наложил сахару, добавил спирту из фляжки — себе и Порфирию побольше, мне чуть-чуть — и поднял свою кружку. Мы с Порфирием тоже подняли кружки. А Чанг судорожно зевнул и проглотил слюну.
— За встречу! — сказал дядя.
— Будем здоровы! — проникновенно просипел Порфирий.
Я тоже сказал «будем здоровы» и отхлебнул большой глоток пунша. Пунш был горячий и сладкий и чуть горьковатый от спирта. Тепло от него сразу разливалось по всему телу.
— Да будет тебе известно, — проговорил дядя, закусывая, — что Порфирий — мой самый старинный друг. Сколько воды утекло, с тех пор как мы с тобой познакомились, а?
— Порато воды! — улыбнулся Порфирий. — Много!
— А когда вы познакомились? — спросил я.
— В тысяча девятьсот седьмом году! — сказал дядя.
— Доннерветтер! — сказал я.
— Вот именно, что «доннерветтер»! — воскликнул дядя. — Порфирию тогда было столько же лет, сколько тебе, — тринадцать!
— Двенадцать, — поправил Порфирий.
— Тем более! — крикнул дядя. — Ибо мужик ты уже был что надо! И топором владел, и сохой, и грёб, как бог!
— А где вы познакомились? — спросил я.
— О, это особый разговор!
Дядя опять отхлебнул пуншу. И Порфирий отхлебнул. И я.
— Сейчас я тебе расскажу, — весело продолжал дядя. — А ты ешь да слушай!
В тысяча девятьсот седьмом году я попал в ссылку. Это была моя первая ссылка! Дали мне поселение в Онеге — это город такой на берегу Белого моря, в устье реки Онеги. Чудесный городишко! Тихий, поэтичный, весь деревянный — от домов до тротуаров. Там я и поселился у Порфирия…