Читать «Стыдобищный порок» онлайн

— Ну, знаете, милейший, каденция для определения элитной части правящего слоя нашей страны из словечек «малый поляк — подполяк — подляк — мелкий подлячишко» уже сама по себе тянет по крайней мере на уголовное наказание за разжигание национальной розни, а нам приказывают жестко реагировать на любые призывы к массовым беспорядкам.

— Да в каких стихах я призывал к массовым беспорядкам?

— Вы обращаетесь в своём блоге в интернете к русским, выделяя их из нашего единого народа, противопоставляя тем самым людям с иными корнями.

— Если я в стихах обращаюсь к жене, родне, моей семье, я тем самым разжигаю ненависть к другим семьям? — пробормотал разбитыми губами террорист.

— Русские корни имеют почти все представители нашего народа. Даже я, — чуть ли не шёпотом сообщил подпоручник. — И это очень опасно.

— Что тут криминального?

— Русские любят свободу, непокорливы и брыкливы, а власти призывают правоохранительные и карательные органы незамедлительно и жестко реагировать на любые призывы к противоправным действиям, к насилию, к массовым беспорядкам. Наша дифензива-двуйка, как плотина в горном ущелье, удерживает все прибывающий поток симпатий к Русскому миру. Если плотина рухнет, этот поток смоет всю ту слабенькую русоборческую и полякущую оппозицию, которую мы тайком выращиваем, чтобы не попасть в объятия русского медведя.

— Возможно, вы и правы... Но причём тут русские культурные товарищества и просветительные центры? У вас как грибы плодятся польские культуртрегеры, липовые литвинские землячества, немецкие культурные центры, я уже не говорю про американцев, которые вами управляют через своё посольство. А наша безобидная попытка создать союз русских писателей — уголовное преступление?

— Ваши люди осмеливаются развёртывать баннеры «Я — русский, чем и горжусь!» и носить майки с той же надписью. Особенно возросло число правонарушений в столице, где ещё с времён большевистской «коренизации» русские и пикнуть не смели, потому что в чекисты-коренизаторы завезли галицаев из-за границы, из польской западной Украины, которые с русскими не чикались. Посему и нам приказывают принимать решительные меры, в том числе профилактические и превентивные. А ну-ка, Казик, превенти ему ещё разок!

Унтер-офицер с лычками хоронжего со всего размаху хлестнул подследственного, привязанного к железному стулу, привинченному к полу.

— Я тебе покажу, пся крев, что такое «подполяк-подляк-меленький такой подляченок».

Русский ультранционалист, шовинист и имперец выплюнул два передних зуба и прошепелявил разбитыми губами:

— Извините, пан подпоручник, тут у меня обыкновенный плагиат из Достоевского, кстати, выходца из нашей синеокой страны.

— Эх вы, а ещё и образованный человек! Постыдились бы ставить себе в пример государственного преступника. Достоевский был лишен офицерского и дворянского звания и приговорен к смертной казни. После дьявольских душевных терзаний (для профилактики, конечно) на эшафоте смертную казнь ему заменили на каторгу, а затем на службу рядовым в тогдашнем штрафбате. А когда он откинулся с зоны, стал горьким пьяницей, потаскуном и прожжённым картёжником без единого злотого в кармане.