Читать «Мое пылающее сердце» онлайн - страница 90

Товарницки: Прекрасная, очаровательная история! Но все это лишено

какой-либо уверенности.

Хорошо, взгляни, уверенность это... В течение тех нескольких секунд, когда отлетают прочь одеяния, декорации -- та пустыня, в которой все кажется валящимся как карточный домик -- в тот момент это так ясно, ты понимаешь, что нет места сомнению, нет места уверенности (смеясь): ты переживаешь факт.

Ты знаешь, что жил "этим" прежде, и ты снова будешь это переживать; это подобно самой сущности твоего существа в ходе всего путешествия, в римской, греческой, египетской или индийской одежде, и это одно и то же СУЩЕСТВО следует этим... курсом.

Товарницки: Поэтому это перевоплощение индивидуальности, личности,

сознания? Вот что труднее всего ухватить. Потому что многие люди

верят в некую реинкарнацию сил, даже в физическом, биологическом

смысле. Но перевоплощение сознания, личности "я" -- это труднее

всего понять, тем более, что большинство людей не имеет настоящих

воспоминаний о прошлой жизни.

Естественно.

Но что на самом деле может "переноситься" из одной жизни в другую?

Все наши материальные занятия (будь то в Греции, Египте, Индии, Китае или Франции), все наши материальные пристрастия -- "Я собираюсь сделать столь много", "Я собираюсь занять такое вот положение", "Я собираюсь создать семью" -- все это полный нуль. Это не остается. Это меняется, разрушается, умирает.

Но что же в самом деле остается в жизни?

Возьмем нашу жизнь, вот эту -- что от нее остается?

Если мы посмотрим назад на двадцать или тридцать лет, если мы взглянем на это существование с высоты птичьего полета, то что на самом деле останется?

Приходят ли нам на ум все наши материальные пристрастия и тысячи пустяковых вещей? Нет. Но существуют особенные моменты, когда мы подобны... подобны чистому крику или широкому видению, открывающемуся, возможно, на ничто -- и все же существует только эта вещь.

Те моменты СИЯЮТ.

Это единственные вещи, которые остаются за 20, 30 или 40 лет нашего существования.

И внезапно мы останавливаемся на улице и смотрим на толпу -- эту бессмысленную толпу, эту толпу теней, спешащих по своим местам, на их подземку, их заботы -- мы стоим там как потерянные, как мельчайшая точка в толпе, и некий крик вырывается из глубины нашего сердца. Наши глаза открыты, и мы говорим себе "Но... но... кто? Кто же я? Что я такое? Кто эта личность посреди этой толпы теней?".

В тот момент в нас открывается новое видение. Все останавливается. Толпа исчезает. Вся суета исчезает. И в сердце такая очень особенная вибрация. Как если бы та секунда всегда вибрировала.

И внезапно эта парковая скамейка в вечернем свете как будто бы впечатывается навсегда, эта магазинная витрина впечатывается навсегда -неважные детали запечатлеваются на целую вечность. И они связаны с той секундой, когда из нас внезапно вырывается крик, когда мы внезапно испускаем наш настоящий человеческий крик.