Читать «Синие фонари» онлайн - страница 27

В это время на площади появился английский патруль. Солдаты открыли по демонстрации огонь. Одна пуля угодила в мальчика. Он упал, обливаясь кровью, и полотнище флага накрыло его. Обезумевшая от горя мать кинулась к сыну, подняла бездыханное тело и с причитаниями понесла его домой.

Когда дед узнал о случившемся, его рассудок окончательно помутился. Призывая кары небесные на головы убийц и клянясь отомстить им, он выбежал из квартиры, однако ноги его подкосились, и он скатился с лестницы, так и не успев осуществить своей угрозы — последней в жизни…

После того ужасного дня Бахийя бросила квартиру и скрылась, не найдя в себе сил остаться в доме, где она была так счастлива…

XX

Несколько дней я провел в бесплодных поисках Бахийи.

Я даже отважился пойти на ее вторую квартиру, в подозрительном переулке Восточной гавани. Но хозяйка дома могла лишь сообщить, что Наваим куда-то уехала. В ее комнате жила теперь другая девушка.

Преодолев много трудностей, я все же узнал, что Наваим поселилась в квартале Мухаррам-бек, сняв там скромную квартирку в глубине переулка, подальше от людских глаз.

Охваченный жалостью и нежностью, я поспешил к ней. Я не знал, что скажу ей при встрече. Мне нужно было хотя бы ее увидеть.

И вот я стучу в дверь…

Послышались шаги, заставившие мое сердце учащенно забиться. Дверь отворилась. Передо мной стояла Бахийя в черном траурном платье. Меня поразило строгое выражение ее бледного, осунувшегося лица.

Увидев меня, она вздрогнула от неожиданности, потом перевела дух и прошептала:

— Фахим, это ты?!

— Я узнал о несчастье всего несколько дней назад. И сразу бросился разыскивать тебя. Я должен был тебя увидеть.

Она пропустила меня вперед, и я вошел в крохотную сырую комнату, где царил полумрак. Мы оба молчали. И молчание это было красноречивее слез и громких соболезнований.

Устремив взгляд куда-то вдаль, она заговорила едва слышным голосом:

— Просто не знаю, как это могло случиться… Никак не пойму: бодрствую я или мне снится кошмарный сон?

Закрыв руками лицо, она разрыдалась. От волнения я долго не находил слов.

До боли сжав руки, я наконец пробормотал:

— Успокойся! На все воля Аллаха! Надо покориться судьбе.

Она подняла залитое слезами лицо:

— Нет, я не могу смириться. Неужели это по воле Аллаха я так несчастна? Ведь он добр и никому не желает зла.

Я хотел взять ее руку, но она отстранилась и гневно воскликнула:

— Что мне делать? Я на все готова, на все! Укажи мне путь, и я пойду им, как бы труден он ни был! Ты ведь говоришь, что ненавидишь этих палачей! Проповедуешь патриотизм! Так научи меня, как им отомстить! Говори же, говори!

Я пытался ее успокоить:

— Умоляю тебя, не волнуйся! Давай все обсудим…

Но она продолжала так же гневно:

— Перестань твердить одно и то же! Как ты можешь требовать от меня спокойствия? Ведь ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо другой? Я была права — все вы болтуны. Вы храбры на словах, а когда приходит время действовать, сразу же в кусты… Нет, ты мне не поможешь. Я могу положиться только на себя, на одну себя!..