Читать «С тобой все ясно (дневник Эдика Градова)» онлайн - страница 64
Владимир Петрович Васильев
Зато другой ее вопрос был для меня полной неожиданностью:
- Как там Аннушка? Что значит какая? Левская, конечно. Ты, наверное, заметил, как она к тебе относится? Не обижай ее.
- Эдик, где же ты был? - спросила Анюта, повязывая мне перед уроками галстук. - Такой весенний бал получился! Все тебя ждали...
Хорошенькое "все"! Одна она и поинтересовалась.
- К Пушкину ходил.
- К Пушкину? Расскажи, а?
Вот Анюта. Другая бы ни за что не поверила.
А этой подробно доложи, что пили с гениальным поэтом, о чем беседовали.
- Я вас как-нибудь познакомлю, - пообещал я и взял ее за руку. Слушай, а как ты ко мне относишься?
Лицо у нее вспыхнуло, как стоп-сигнал на крутом неожиданном повороте, и руку она выдернула, как из печки.
- Дурак!
Ну вот, теперь все ясно. И я такой же, как все.
И она такая же, как все.
Вызывал следователь. Желвакастый арестован, Минус дал подписку о невыезде. Идет следствие. А я бы этих подонков...
Как в воду глядел: оказывается, на весеннем балу Оля. Савченко танцевала с небрежным курсантом.
Ко мне неожиданно заявился Ромка Сидоров и просидел весь вечер. Он тоже бьет в железную грудь жизни не таким уж сильным человеческим кулаком...
- И у тебя химия не получается? - удивился и обрадовался я его приходу. - А я Боре звонил, надо...
- Какая там химия! - Рома махнул рукой. - Все у меня не получается. Понимаешь, все!
- Не трепись. Уж если тебе не завидовать! Кандидат в золотые медалисты... Дерзкий изобретатель мопедов... Автор многотомного романа про...
- Не язви, - спокойно сказал он. - Ты же знаешь, что все не так. В институт я и без золотой медали поступлю, да и будет ли она? Изобретать велосипед на уровне мировых стандартов минувшего века - чем тут хвастаться? А роман про альфу Центавра... Не такая я бездарность, чтобы собственной бездарности не понимать. А теперь еще этот курсант... Из-за него мы и поссорились. Одно время она о тебе говорила, а сейчас только им бредит. Пусть меня никто не любит в классе, это я переживу. Но если Оля со мной четвертый день не здоровается... Не могу я так...
Никогда бы я раньше не подумал, что нашего остроумного, самоуверенного Рому "мучит собственная бездарность".
- Да плюнь ты на эту Олю, - посоветовал я. - Посмотри лучше на Ирку Макешкину. Ты ее не оценил.
Она...
- Заткнись, - спокойно перебил меня Роман. - Я же про твою Анюту ничего не говорю.
- Про "мою Анюту"? С чего вы все это взяли?
Да она для меня...
- Может быть. Но я не про "она для тебя", а про "ты для нее".
- Если уж на то пошло, то ты для Ирки...
- Заткнись, - снова потребовал Роман. - Прошу тебя.
- Ладно. Я знаю, чего ты психуешь. Ты мне как брат. Могу же я все знать про своего брата? Так вот, о щадящем режиме...
- Никогда еще не говорил "заткнись" три раза подряд. - Роман пришел в неистовство. - Если я что-нибудь ненавижу по-настоящему, братишка, то это "щадящий режим", который отравляет мне жизнь. Беспощадный режим признаю, только беспощадный!
Я не мог его удержать. Он выскочил как сумасшедший.
Недавно Босов предложил тему комсомольского собрания - "Что значит быть идейным человеком?". Ангелина Ивановна обрадовалась: "Ты и сделаешь доклад".