Читать «С тобой все ясно (дневник Эдика Градова)» онлайн - страница 63

Эх, не курю!

Я присел на корточки, закрыл глаза, надеясь услышать Пушкина. Думал, вспомнится что-нибудь грустное, а загремело "К Чаадаеву". И несколько раз плясала, ликовала в памяти последняя строфа. Как лозунг, как выкрик - на! Я это шестикратно повторенное, рифмами громыхающее НА расколдовал:

Товарищ, верь: взойдет оНА,

Звезда пленительного счастья,

Россия вспрянет ото сНА,

И НА

Обломках самовластья

НАпишут

НАши

ИмеНА!

Помчался в школу поделиться с Андреем. Он понимает толк в таких вещах, хотя ни за что сразу не согласится, будет спорить. Еще я подумал: как хорошо, что Мария Степановна заставляла нас учить Пушкина наизусть. Хоть мы, дурошлепы, и не понимали многого, но теперь из нашей памяти этих строк не вытрясешь.

Может, мы вообще учимся впрок, чтобы потом понять, зачем?

Небрежные юноши вроде того курсанта, которого Оля Савченко небось опять пригласила на бал, - такие, наверное, не бегают, как простые пацаны, по улицам. Но я все время сбивался на припрыжку. С мелкотой поведешься - и не такого наберешься. Среди моих гавриков есть только один человек, который старше меня лет на сто девяносто шесть, - Антропкина. Иногда я перед ней робею. Вот Федя свой человек.

И Света. И...

И я не пошел на весенний бал. Что мне там делать? Кто виноват, что я еще не вышел из пионерского возраста? У меня рост не тот. Для шейка сойдет.

Но шейк, один шейк? Это уже было. И потом Любочка не танцует шейк. А как она дотронулась до моей руки, я помню еще с ОСЕННЕГО БАЛА...

Перед самой школой я свернул совсем в другую сторону.

- Не какие-нибудь спекулянтские, сами собирали, - сказал я, протягивая букетик Марии Степановне.

Я боялся этой встречи. Мне казалось, что она меня забыла, как Людмила Бориславовна, которая путала меня с каким-то Вадиком, Но Мария Степановна пригласила в дом, только очень удивилась.

- От тебя, Эдуард, никогда не ожидала...

Все-таки она считала меня циником. Я еще раз порадовался, что не рискнул в восьмом классе прочитать тот отрывок из "Онегина", про ножки. Вряд ли бы теперь она стала со мной говорить и угощать чаем.

Лицо у нее было доброе, помолодевшее, и я вдруг ляпнул:

- А я вас Бабусей называл. Извините.

Какой я болван все-таки! Скажу, а потом уже подумаю. У нее даже ложка с айвовым вареньем застыла на весу.

- Очень своеобразно ты понимаешь Восьмое марта, - рассмеялась она, видя, что я обомлел от собственной глупости. - Но ведь я и есть бабушка, Эдуард. - Она достала из шкатулки фотографию. - Смотри, какая красавица. Внучка моя, Аннушка. Скоро годик. Я ведь из-за нее и вас покинула так внезапно.

Обстоятельства...

Она отхлебнула из чашки.

- Ну, как вы нового учителя встретили?

- Хорошо. В траур вырядились.

- Ну да, - не поверила Мария Степановна. - Уж до такого цинизма... А как он вам теперь?

Почему-то я был уверен, что она задаст этот вопрос.

И тут же применил свой давно отработанный прием.

- Ништяк!

Попал в десятку! Мария Степановна стала терпеливо объяснять, как это ужасно и некультурно "засорять свой лексикон жаргонными словечками". Фи! И конечно, забыла свой вопрос. У старших всегда так...