Читать «Иван Костров» онлайн - страница 96

«полувольной» жизни делают свое черное дело, и этот осужденный попадается на

злостном нарушении режима, чаще всего, «употреблении» (наркотиков, алкоголя, клея,

толуола — не важно). Его садят в местное ШИЗО и потом отправляют обратно в ту же

зону, откуда его привезли. Это позор для зоны и огромная «бочина» для несчастного зэка.

«Возвращенцев» было не много, примерно один на 50-70 поселенцев. К ним в колонии

относились крайне отрицательно и всегда отправляли его на непристижную по лагерным

меркам работу — в литейный или швейный цеха, сантехником и т.п. — с обязательным

поселением на каком-нибудь затрапезном отряде, в худшем случае — на седьмом. Там им

приходилось жить отдельно от общей обиженной массы, «за чертой», в отдельной

комнате, куда «петухи» входить не имели права. Все это, естественно, сказывалось на

общем отношении зэков к таким заключенным: они уже не «стояли» в зоне так, как

раньше.

Лагерные «петухи» вели себя тихо, никуда не лезли и жили своей жизнью. Время от

времени кто-то из осужденных пользовался их «услугами», но если вдруг их «накрывала»

администрация, то оба ехали в ШИЗО. С «петухом» общаться можно было только в

презрительно-высокомерной манере, ни в коем случае не здороваться за руку (это вообще

можно было делать только с тем, кого ты хорошо знаешь), бить рукой, есть за одним

столом — все, как в тюрьме. «Петухи», как правило, занимали соответствующие их рангу

должности — были шнырями, ассенизаторами, выполняли самую тяжелую и грязную

работу. На обычном отряде для них выделяли закуток, где они и ютились, стараясь особо

не шуметь.

Как и в тюрьме, незадачливому арестанту зона всегда готова была преподнести массу

сюрпризов в виде возможностей попасть «в непонятки», в момент оказаться по уши в

долгах или запороть бочину. Сидящие годами люди, радующиеся любому развлечению, ни

в коем случае не пропустят не в меру говорливого, хвастливого или слишком уж

перепуганного зэка. К потенциальным мишеням для издевательств можно отнести

национальные меньшинства, лиц с физическими недостатками, смешными фамилиями и

физиономиями, а также совершивших казусные преступления. (Например, был один,

который, напившись, упал в витрину магазина, разбил ее и уснул прямо на выложенном

товаре. Его осудили за попытку ограбления, и на зоне все над ним потешались до конца

его срока). Любого новенького на бараке сначала «пробивают»: подсылают к нему

«бешеного», который на него грубо «наезжает», и внимательно смотрят за реакцией. Если

«включил заднюю», хотя был прав на все сто, акции резко падают, если же дал достойный

отпор — больше не трогают. В первом случае сразу после «пробивки» новенького

попытаются «поставить в стойло», как-то унизить, что-то отобрать, обязать. Легкое

подтрунивание может вскоре перейти к прямым оскорблениям, и, если он снова

растеряется и смолчит, — пиши пропало, съедят. Того, кто мало отсидел в тюрьме или был

арестован в зале суда и не имеет достаточно опыта общения в уголовном мире, в зоне

запросто могут сделать должником. Методы те же — игра «под интерес», «постановы»