Читать «Лондонские оборотни» онлайн - страница 10

— Он говорит, и сам не знает.

— Вы ему верите?

Таллентайр пожал плечами.

— Он клянется, что был с нами честен, и, когда он что-то говорит, в нем чувствуется известная убежденность. В конце концов, он духовное лицо.

— Он чего-то боится, — негромко заметил де Лэнси. — И я тоже. Господи помоги, мне! Сэр Эдвард, я тоже боюсь. — Его рука опять коснулась кобуры.

— Дэвид тоже в страхе, — задумчиво пробормотал баронет. — Даже в безумии он боится. И, несмотря на всю мою страстную решимость противостоять предрассудкам и видеть мир таким, каков он есть, не могу удержаться от ощущения, что здесь подвергаются какого-то рода испытанию мои убеждения и моя решимость.

Двое мужчин поглядели друг на друга, и каждый хотел рассмеяться и отбросить страх, но ни один не был на это способен. Единственными звуками, которые нарушали тишину ночи, были отдаленное ржание лошадей и голос Лидиарда, твердившего о кошке и Корделии, о тенях и страхе Божием. Была ли в этом хоть какая-то тень смысла?..

3

Была уже почти полночь, но де Лэнси все еще сидел под звездами у потухшего костра, на котором готовили кофе. Костерок вышел убогий, в пустыне не просто найти хворост, а скудные запасы топлива, привезенные с собой уже почти иссякли.

Де Лэнси докуривал последнюю в этот день трубку, полностью предаваясь этому занятию. Он не думал о себе, как о дозорном, поскольку никто не принимал решения устроить ночные вахты, но не мог отделаться от ощущения угрозы. Таллентайр, несомненно, назвал бы его страхи предрассудками, он провел с этим человеком достаточно много вечеров, лениво попивая и беседуя, чтобы не сомневаться в его взглядах. Но де Лэнси верил в недобрые предчувствия и не мог просто так от них отмахнуться. Никогда прежде не встречая призрака, он, тем не менее, доверял людям, рассказывавшим о них, считал, что такое столкновение не может пройти без последствий для любого человека. В безмолвной тьме, окутывающей гробницы, вполне могли разгуливать призраки, в этом он не сомневался. В Египте, казалось ему, человек был намного ближе к миру сверхъестественного, чем в любых других краях. В этих песках древние мумии, укрытые саванами и залитые битумом, не покоились, а начали путешествие, которое больше самой жизни, путешествие в вечность. Де Лэнси искренне верил, в загробную жизнь, и считал, что смерть — это только прелюдия к такому путешествию, а не горестный и бесповоротный конец, как полагали люди, вроде сэра Эдварда. В его глазах человек был слишком удивительным и необыкновенным созданием, чтобы кончить простым разложением и гниением, и заслуживал лучшего жребия где-то за пределами пространства и времени. И все же, несмотря на это убеждение, он не мог поверить в идею Бога Отца и Искупителя. Он никак понять и никогда бы не признался в этом ни одной живой душе, почему для него легче верить в загадочную мощь языческих божеств, чем в силу христианской молитвы. Было, считал де Лэнси, несомненной трагедией, что эти гробницы снова и снова претерпевали грубое вторжение, сперва воров, которые явились, чтобы завладеть имуществом мертвых, а затем других, пришедших похитить самих мертвецов с целью обогащения или изучения — не имело значения. Он не видел большой разницы между теми, кто потакал прихотям самозваных магов, помещавших в склянки частички мумий, для продажи невежественным простакам в сомнительных аптеках, и теми добрыми христианами, которые служа фетишу науки, тревожили мертвецов в их саркофагах, чтобы выставлять их в музеях мира на потребу публике. Все они воры… и всем им нет дела до прав и подлинного блага странствующих мертвых. Де Лэнси не осуждал мертвецов за то, что они возвращаются на землю, как призраки. Он был уверен, что они обращались к живым, вразумляя не тревожить прах тех, кто ушел в иные миры.