Читать «Итальянская записная книжка» онлайн - страница 51

Потом ехали в этой машине на вокзал. Я сидел рядом с водителем — совсем старым, худым, с золотой цепочкой на смуглой шее. Как оказалось, родом из Туниса. Мусульманин.

Знает русское слово — «работать». Категорически не взял с нас ни лиры, провёз через пол–Рима. На прощанье неожиданно сказал — «Бог существует для всех.»

Маша оставила меня за столиком летнего кафе, расположенного на площади против вокзала, побежала узнать расписание пригородных поездов до Чеккины и заодно позвонить туда, чтобы нас, как обычно, кто-нибудь встретил.

Против меня за тесно сдвинутыми столиками веселилась большая компания: молодые итальянские солдаты с одной стороны, с другой — сколько понял, туристки из Соединённых Штатов, скорее всего, студентки.

В отдалении кружили автобусы, автомобили. Прощально кружил Рим. И я почему-то стал молиться про себя, чтоб Маша, возвращаясь ко мне, не попала под колеса.

Потом глядел на эту красивую хохочущую молодёжь, потягивал горьковатый джин, думал о том, что идиллическое пребывание на вилле Боргезе внесло ненужную сложность в наши до сих пор простые отношения.

Сейчас мне это особенно ясно.

Она пришла и сообщила, что электричка — только через сорок минут. Что Карла предупредила — вечером нас приглашают на собрание общин, где будут представлять прибывших из Перу братьев и сестёр.

Я с равнодушием воспринял это сообщение. Что мне перуанцы, раскатывающие неизвестно на какие деньги по свету? Забыл, что я и сам в данный момент странствую по Италии. Что Бог предлагает очень важные встречи.

Я был целиком захвачен созерцанием солдат и осторожно кокетничающих девушек. Солдаты молоды и красивы, девушки в своих туристских маечках несколько мелкотравчаты, но тоже ничего себе.

Мы с Машей едва сдерживались от смеха: когда каждый из этих солдат стал клясться, что раньше у него не было любовных историй, а если и была, то в далёком прошлом. «Лаура — экс,» — утверждал один, «Франческа — экс,» — заверял другой.

Девушки веселились. Хохотали, впрочем, и сами солдаты.

Маше с трудом удалось оторвать меня от этого зрелища. До отправления электрички оставалось двенадцать минут.

Кто его знает, зачем я это сделал? Когда на вокзале выяснилось, что наш поезд стоит в дальнем конце длинной, с километр, платформы, я побежал. Словно можно убежать от самого себя, своих болезней, возраста.

Конца не было проклятой платформе.

Мы все-таки успели. Едва вскочили в последний вагон, электричка тронулась.

Рухнул на сиденье. Маша, ругая меня, присела на корточки, стала массировать ногу. Умело. В своё время она окончила медицинское училище.

Полегчало.

В Чеккине встретил на машине Джулио. По дороге, когда ехали мимо супермаркета, я попросил Машу выйти, накупить на прощанье всем — и детям, и взрослым самого разнообразного мороженного. В другом месте, уже ближе к вилле, увидел в сгущающихся сумерках — продают арбузы. Вытащился сам. Выбрал и купил огромный кавун. Джулио с продавцом перетащили его в багажник.

Вилла за все эти дни стала домом родным. Как особый знак — итальянское издание Маяковского, лежащее сейчас рядом на письменном столе.