Читать «Орлица Кавказа» онлайн - страница 6

— Надо же, уголь! Как ты догадался, кум, что уголь у меня на исходе? Слово за слово, и стал кузнец сетовать на то, что угольщики нынче все норовят в Гёрус податься, хоть за бесценок, но там товар сбывают. Накупят разного барахлишка, напихают в хурджины и — домой. Невдомек им, что и в селе Каравиндж и кузница есть, и лавки, и базар… Не думают, что здесь можно подороже продать и подешевле купить, — сахар ли, чай ли, обувку ли… А хочешь, пожалуйста, будь гостем, ешь задарма, картошки напечем, яичек сварим, хоть мы и христиане, кяфиры по-вашему… А потом садись на коня, пой себе сейгях[6], езжай, куда хочешь…

Понял Аллахверди, что кузнец Томас совсем не прочь, чтоб такие заезды с углем продолжались. Но откуда было хозяину знать, что гость не был отроду ни угольщиком, ни торговцем. Аллахверди сеял-пахал, скотину держал, тем и жил. Поняв, куда гнет кузнец, он сказал, что уголь привез не продавать, а в дар, говоря по-местному «пешкеш».

— Душа моя, какой-такой пешкеш? — Томас выпучил глаза, окинув взглядом закопченные стены кузницы. — Видишь вот это горнило, кум, — я в него железо кладу, а достаю золото. Дюжину детишек вот этот молот кормит. И нет у меня нужды такой, чтобы уголь задарма брать. Ей-богу, или бери деньги, или придется тебе уголь в Гёрус везти!

— Ладно, кум, только сперва выслушай гостя.

Но кузнец все качал головой, сокрушаясь.

— Не дело, друг, в кумовстве такой пешкеш закатывать. Кум кумом, а счет счетом. А то, глядишь, у вас мусульманский бек сегодня другому коня подарил, а завтра ссору затеял, за винтовку взялся.

— А как ваши господа хорошие?

— У господ — счет копейка в копейку.

Так, за разговором, препираясь, гость с хозяином разъвьючили коня, сняли мешки и оттащили в угол.

Томас, положа руку на сердце, клялся, что задарма этот уголь не возьмет и мешки не опорожнит.

— Ладно, двойную цену с тебя сдеру! — весело отозвался Аллахверди. Умолк, прикидывая, как повести разговор о главном. Поглядел на сверток свой «пастушью дубину», прислоненную к стене. Томас прикусил губу. Смекнул, что тут дело вовсе не в угле. Он-то знал кое-что о связях гостя с Гачагом Наби. Да и сам, случалось, встречал-привечал гачагов, Хаджар принимал и провожал, честь по чести, выплескивая воду вослед[7]. Аллахверди не раз убеждался, что Томас умеет держать язык за зубами.

Молчали и хозяин, и гость, а потом кузнец, покосившись на «дубину», спросил:

— Слушай, Аллахверди, что это за здоровенная дубина?

— Возьмешь — поймешь.

— А чего ради ты ее как невесту нарядил?

— Чтобы «дубина» свою красу сохранила. — С этими словами Аллахверди закрыл ворота и задвинул, засов. Оглядев через изгородь дорогу, вернулся.

— Чего ты озираешься? Ты в доме у друга.

— Да я ничего… Дело требует осторожности.

— Чего, говорю, ворота запер? — Кузнец взял «дубину», развернул обмотку, и заблистала, заиграла в отблесках огня винтовка — айналы.

— Да это ж, никак, винтовка Наби!

— Не она, но пара ей.

— Откуда у тебя она взялась? Или, неровен час, с Наби беда стряслась?