Читать «Счастливчик Лазарев» онлайн - страница 77

Ничего больше не надо Никитину: молчать и слушать, как идет над речкой, над лугом тихий этот летний день. И смотреть, как Варвара Анатольевна мешает в котелке, как она вдруг задумается о чем-то, уронив обнаженные руки на колени. Никитин прекращает тогда рубить, чтобы не спугнуть этой задумчивости с любимого лица. Он хочет запомнить все: лопотанье речки в тальнике, сверкание воды на перекате, и хочет запомнить теплый, радостный цвет кожи на облитых солнцем обнаженных руках Варвары Анатольевны.

Нет, это не сон, не выдумка, все это было восемь лет назад и сейчас минута за минутой повторяется. Никитин беспокоится лишь об одном, что не досмотрит все до конца: до отлета у него остаются считанные минуты. Что-то упало в котелок: уголь или комар, и Варвара Анатольевна выбрасывает ложкой. Вот с бидоном в руках она сбегает к речке, заходит босыми ногами в воду, нагибается, обнажаются девически целомудренные ямочки подколенок. Никитин слышит даже, как из низинки доносит горьковатым запахом лютиков и лягушатника, и сейчас он безмерно счастлив, как был счастлив в тот день. Ведь Никитин знает, что Варвара Анатольевна любит его, она любила его всю жизнь и Первого мая сказала правду…

— У вас остается час с четвертью, — металлическим голосом торопит его черная женщина. — Прощайтесь.

— Я улетаю, Варя, — говорит Никитин. — Спасибо, что ты была в моей жизни. За тот день на берегу Коена спасибо. Извини, я больше не смогу поздравить тебя с днем рождения. Но цветы у тебя, как всегда, будут. И «саперави». Прощай!

Странно, вместо того чтобы сказать что-нибудь Никитину, Варвара Анатольевна встает и уходит. Она идет не оглядываясь, мелькая своим халатиком. Никитин глядит ей вслед озадаченный, огорченный. Не так уж много ему было надо: услышать «До свидания!», увидеть ее улыбку, взгляд чудных голубых глаз…

За дверью слышатся голоса, мужской и женский. Мужской незнакомый, а женский вроде бы Маргариты Назаровны. Или этой самой… черной. По спине Никитина пробегает дрожь: противная дамочка. Он хочет позвать Маргариту Назаровну, попросить ее передать сыну, чтобы каждое Первое мая Сурен отправлял Димовым букет роз и бутылку «саперави»…

— Все будет передано, — тем же металлическим голосом говорит черная женщина. — Можете не беспокоиться.

«Чертова баба! — сердится Никитин. — Не женщина, наказание божье».

…Он сидит за своим рабочим столом, листает «бортовой журнал», щелкает на счетах. Подбив итоги, ликует: брак на обжиге еще уменьшился на полпроцента! Полпроцента — тысяча двести раковин сверх плана! А сие означает весьма солидное прибавление к валу, что также означает премии рабочим, премии ИТР и ему, Никитину И. Т., лично! По привычке Никитин решает поделиться радостью с верным своим «боцманом», нажимает кнопку, вызывая Маргариту Назаровну. Но дверь открывается сама по себе, только вместо Маргариты Назаровны в сопровождении черной женщины входит… Димов. Зачем он-то явился в его рабочий кабинет? Они останавливаются посреди кабинета, черная женщина открывает папку и начинает читать выписку из приказа о том, что на заводе работала комиссия по проверке деятельности дирекции. Глава комиссии — Димов Павел Сергеевич, который и уполномочен довести до сведения директора завода подписанный комиссией акт. Никитин и рта не успевает открыть, чтобы выразить удивление: что за нелепость? При чем тут Димов? Но Павел, сурово откашлявшись, листает уже объемистую папку. Он в сером костюме, в золотых очках, которые неизменно надевает, когда выступает по телевидению.