Читать «Счастливчик Лазарев» онлайн - страница 13

Полянку подмели, прибрали. Топорщились рогатые, еще нагие липки, кудрявилась сирень, в дальнем углу струилась тонкими стволами березовая рощица. Вот так бы и во всем: проснуться однажды, а в твоей жизни кем-то наведен порядок: подметено, прибрано, солнышко светит. Где же ты, волшебник-летчик, преобразовавший собачий стадион в рощу?

Посредине поляны полыхал на табуретке перламутром красавец-аккордеон. Семиклассница Верка, толстая девочка из соседнего подъезда, помогала закапывать деревце высокому парню в синей водолазке. Парень этот не студент, конечно: на широкоскулом спокойном лице его отпечаталось что-то профессионально летчицкое, полярное. Наваждение какое-то: и правда, что-то напоминало Женьке это лицо. Силясь припомнить, Женька хмурилась, пожимала плечами, но хоть убей — ничего определенного в памяти не возникало. С ней не раз такое бывало: до слез надо что-то вспомнить; казалось, вот сейчас оно само скажется, нужное слово, увидится то, что хочешь вспомнить, ан нет — все, как тень, ускользало, уплывало, рассеивалось…

Вдруг рыжий садовод поднял голову, они встретились глазами. Женька испуганно отшатнулась, вспомнила, что стоит в одной рубашке. Она задернула портьеры, а на улице, заглушая гомон праздничного дня, зазвучали «Фонарики» — напевно, чисто, необычайно радостно. И сразу Женьке расхотелось млеть в одиночестве, смаковать свои ревнивые страдания. Захотелось на волю, к людям, захотелось дохнуть ветром, солнышком, праздником.

— Мам! — крикнула она. — Где мои велосипедные брюки? Я пойду сажать деревья.

3

Выскочив уже за дверь, Женька спохватилась:

— Ой, забыла, мам. Поздравляю. С днем рождения.

Чмокнула мать в щеку, убежала.

— Прими и мои поздравления, ангел мой, — сказал Димов. — Еще раз. Ах, Варя, Варюша, Варвара Анатольевна! Кто поверит, что тебе за сорок? Тебе двадцать, нет, восемнадцать, как первой нашей весной. Ничего с тобой годы не сделали! Ты стала лишь красивее, соблазнительнее. — Жена закрыла Димову рот прохладной ладошкой, он поцеловал родную ладонь. В легком шерстяном костюмчике, с пышными, коротко подстриженными волосами, жена и правда казалась воздушной, хрупкой, молодой. — Помнишь, мы сидели в день твоего рождения у моря, и ты сказала: я уже старуха, мне девятнадцатый… Милый Владивосток, который нас свел! А мне тогда стукнуло двадцать, я командовал отделением, но воображал себя Суворовым. Помнишь, что я тебе подарил? В тот день я подарил тебе газовую косынку, все, на что оказался способен младший сержант-артиллерист. Но зато я обещал сделать тебя королевой острова в Южных морях.

— Господи, королевой! Ты был ужасный болтун.

— Не болтун, а романтик. Младшие командиры во все века — самые неуемные мечтатели и романтики. И то, что они обещают прекрасным дамам, они либо исполняют, либо погибают смертью героев. Я не погиб, и мне остается исполнить одно заветное обещание.

— Ты все исполнил, — улыбнулась жена. — Спасибо.

— Нет, не все. Помнишь?