Читать «Первые гадости» онлайн - страница 126

— А если он меня зарежет? — спросила Победа, намекая на Тракторовича.

— Я ему зарежу! — сказал Чугунов, намекая на Аркадия.

— Моя жениться хочет, — сказал Кустым, однозначно намекая на себя.

— Вот и отлично! — сказал Василий Панкратьевич, намекая, что безумно рад, и проводил молодых до машины.

Он и сам рвался ехать, проследить за порядком, но Победа сказала:

— Без тебя обойдемся, уже опытные, — и первый раз Василий Панкратьевич покорился дочери, хотя нутром почувствовал глупость такой покорности.

В машине Кустым полез с приставаниями, и Победа пересела к водителю со словами:

— Хам какой-то, а не жених. Как будто не знает, что взасос я только с кошкой целуюсь.

Кустым застонал от горя и разлуки.

— Надо же! — сказала Победа водителю. — Обычный самец, а страдает по-человечески! — и заплакала, не справившись с чувствами, зашептала про себя: «Ах, Аркадий! Любимый Аркадий! Что натворил ты со стариком глубоким? Зачем возненавидел коммунизм прежде нашей свадьбы? Видишь, что из этого вышло! Не тебе, а самцам достаются партийные дочки!.. Обнимались с тобой мы напрасно и ласкали друг друга без пользы, я в любви тебе признавалась — а лучше не стало, ты в любви мне клялся — а что толку? Зря вкушали с тобой мы от слов любовных, зря служил нам Эрот на лужайке, среди трав целовались, как глупые дети, глупость вместо детей и вышла. Как добычу, тащит меня под венец коршун, абдумбадратами опутал, проклятый, мое счастье с тобою, Аркадий, он истопчет себе на потеху».

У регистрационного столика Победа вытерла слезы насухо и решила действовать хитростью. Забрав бланк заявления и две анкеты, она подсела к удрученному и нецелованному Кустыму и спросила:

— Ты по-русски читать умеешь?

— Моя плохо, — признался Кабаев.

— Как же ты экзамены сдаешь?

— Преподаватель мало-мало понимай, а я Ленина понимай, рабочий класс понимай, марксизм тоже чувствуй.

— Врешь ты все. Специально дурачком прикидываешься, чтобы спрашивали поменьше, — сказала Победа.

— Ага, — сознался Тракторович. — Я на всех экзаменах так говорить: съезд партии бир сум принципиальные установки уш сом революционно-созидательных свершений он манат в экономическо-политическо-идеологической политике бисту панч сум, — и уходить сразу.

— Ладно, неграмотный, распишись вот здесь и вот здесь, а остальное я заполню как надо.

Кустым черканул родные фигулины, не гадая о подвохе.

— А теперь иди в общежитие и жди два месяца в своей комнате.

— Моя твоя целовать, на руках носить, цветы покупать! — возмутился Кабаев.

— Моя дела есть, — сказала Победа. — Твоя дела нет.

— Я Василий-бай Панкратьевич иду, твоя жаловаться буду, — погрозил пальцем Тракторович.

— А ну убери палец в карман! — стукнула кулаком Победа — И вали отсюда, пока я не передумала!

— У-у-ух, какой абдумбадрат упрямый! Совсем осел! — сказал Кабаев, но ушел послушно.

В одиночестве Победа совершила несколькими росчерками черное дело для степного коммуниста и пошла к Макару Евграфовичу, который уже взял опекунство над Вороньей принцессой, прописал на своей площади и за это ждал со дня на день «черной метки» от соседей в кастрюле с супом или в котлете. Но Победа шла не поздравлять юную москвичку, до которой ей никакого дела не было, а попытаться с помощью старика выйти из свадебной игры победительницей. План у нее был, даже два плана, даже три, но лучше был бы один без вариантов поражения. «Плохо, конечно, — думала она, — что я заставляю глубокого старика изгаляться и врать, но вопрос идет о жизни, и испорченной жизни, а тут не до рассуждений типа: «Крошка сын пришел к отцу…»