Читать «Художник и критик» онлайн - страница 25

Советские читатели любят свою литературу. Но не следует недооценивать их критического отношения к ее недостаткам, и чем больше сознательная часть рабочих, колхозников, новой интеллигенции освобождается от пережитков капитализма в сознании, тем решительнее предъявляет она писателям свои требования. Достаточно послушать голоса, все громче раздающиеся со страниц наших газет. Приведем один пример. «Литературная газета» провела анкету среди читателей, где главным вопросом было: кто их любимый герой в произведениях советской литературы. Среди других критических суждений мы читаем следующее:

«Откровенно говоря, есть любимые герои и нет их. Когда читаешь какое-либо произведение советской литературы, ты сопутствуешь герою. Кончил читать, и герой испарился. Не оставил у тебя следа. Я думаю, все это происходит от того, что сами авторы, когда работают над своими произведениями, не любят своего героя, вымышляют его. И потому он у читателя не оставляет следа».

Характерно, что читатель, написавший этот отзыв, положительно оценивает Павла Корчагина; этого героя Н. Островского упоминают в ответах на анкету чаще всего. Это не случайность. У Островского во всех вопросах жизни и мировоззрения проявляется настоящая страсть; у него есть глубокое стремление понять все силы, движущие нашу действительность и управляющие судьбами отдельных людей. В этом смысле его роман противоположен произведениям многих наших современников, произведениям схематичным, равнодушным и искусственным.

Литература, имеющая читателей, которые с такой проницательностью разбираются в ее действительных недостатках и так хотят помочь ее дальнейшему росту, должна преодолеть то, что связывает еще ее развитие, и сумеет это сделать.

Но серьезную опасность представляет то направление мысли, которое старается представить существующие пороки и несовершенства в приукрашенном виде, а такие попытки есть. Они были и в дискуссии о задачах критики, где целый ряд пережитков «узкой специализации» проявился с большой очевидностью. Еще не изжит разрыв между эстетикой, историей литературы и критикой. Немалое число критиков сходится во мнениях с теми писателями, которые пренебрежительно относятся к теории и истории. Хуже всего, что такие критики «теоретически» обосновывают поверхностность и стараются поднять беспринципность критики на принципиальную высоту. Вместо того чтобы предостерегать художника от вольного или невольного подражания буржуазией декадентской литературе, они награждают званием «совершенно нового», «социалистического» искусства произведения, носящие на себе печать той буржуазной идеологии, которую «в принципе» отвергают. Этим они поддерживают самодовольство тех писателей, которые мало склонны к серьёзному умственному труду и задерживают идейное развитие литературы.