Читать «Демидовы (Каменный пояс, Книга 1)» онлайн - страница 15

Город был деревянный. Неустройство и грязь лезли из всех щелей.

Только бояре и жили широко да привольно, но бестолково и неряшливо. Не понравилась тульскому кузнецу Москва. На папертях у церквей стая обшарпанных, страшенных юродивых. Завидев Никиту, они стали выворачивать и пялить свои язвы и гнойные места. А хари-то, хари, не приведи бог, в жизни не видывал таких Никита! Косоротые, безносые, горбатые, зобатые - лаяли, стонали, кричали, выпрашивали.

Демидов сплюнул.

- Ух, и нечисти сколько развелось!

Вечером в беседе кузнец пожаловался царю. Впопыхах осмелевший кузнец назвал царя попросту Петром Ляксеичем.

- Не нравится мне, Петра Ляксеич, Москва-то, много в ней такого неприглядного...

- И мне не нравится, - охотно согласился царь, - много юродства поразвели в ней бояре.

Петр усадил кузнеца за стол рядом с собой и стал расспрашивать про домашних:

- Как женка-то? Поклон-то привез мне?

Никита взволновался, приглушил ревность. Ответил царю спокойно:

- Здорова баба и низко кланяется... А сын-то, Акинфка, забыть тебя, Петра Ляксеич, не может. Просил насчет рудной землишки...

- Будет, - обнадежил государь.

Петр не забыл своего слова, пожаловал Никите грамоту на земли в Малиновой засеке [во второй половине шестнадцатого века Тула и окружающие районы представляли сплошной укрепленный лагерь; для сбережения от татарских наездов была устроена особая засечная полоса - ряды полусрубленных, "засеченных" деревьев; отсюда и само название "засека"; Малиновая засека тянулась к юго-западу от Тулы] для копания железной руды и жжения угля.

Акинфке разом выпали две радости: батя привез женку и жалованную грамоту на рудные земли. Молодой кузнец обошел вокруг девки, пригляделся. Статна, тугая, как ядреный колос, а глаза - словно вишенье. Рослая да румяная. Ух и девка! И Дунька обрадовалась парню: "Верно, не обманул кузнец..."

Поженили молодых.

Дунька оказалась на редкость послушной и крепкой бабой. Акинфка - в кузню, и Дунька - в кузню. Акинфка - за молот, и она - за молот. Силы в ней - прорва! Раз, играючи, схватилась бороться с Акинфкой. Вот баба!..

Вскоре из Москвы от Писцового приказа наехали подьячий и писчик; по указу царя Петра Алексеевича отмежевали в Малиновой засеке рудные земли, а для жжения уголья во всю ширину Щегловки отвели лесную полосу. Копай, Никита Антуфьев, руду, руби вековые лесины, жги уголь и плавь железо! Но и это показалось кузнецу мало: надумал он пустить в ход водяные машины, а для этого решился на речке Тулице построить плотину. По приказу царя подьячий отмежевал, взамен затопляемых земель Ямской слободы, стрелецкие земли. Не забыл Петр Алексеевич стрелецкую смуту, ужимал стрельцов, где доводилось.