Читать «Концепция расовой гигиены» онлайн - страница 19
Владимир Исаевич Круковер
После того, как 18 цфатских раввинов во главе с главным раввином города Шмуэлем Элияху строго запретили своей пастве продавать или сдавать жилье в городе «гоям», в городе начались столкновения между ешиботниками и студентами.
В субботу несколько десятков ультраортодоксов вышли на центральную улицу города с криками «Смерть арабам!» и начали нападать на арабских студентов, которые учатся и живут в Цфате. Была даже стрельба — один из аврехов открыл огонь из своего личного оружия».
В наши дни в ультраортодоксальном квартале «Варшавских домов» (Батей Ворша) в центре Иерусалима ежедневно и еженощно происходят самые настоящие погромы. Так накануне Песаха банда ешиботников ворвались в дом Мирьям и Авраама Гиршманов с молотками и топорами, погромили всю мебель, облили дом керосином, жестоко избили ее саму и облили керосином ее полугодовалую дочку. Все это сделали, по ее словам, гурские хасиды.
Hаввинатский суд Иерусалима приговорил к побиванию камнями собаку, в которой уважаемые равы признали адвоката, отравлявшего им жизнь двадцать лет назад — велели детишкам побросать в собаку камни, чтобы выгнать ее со двора. «Равы не считали это жестокостью по отношению к животному. Они видели в этом способ приструнить духа, вселившегося в несчастную собаку»
Так что, эмиграция в Израиль — прекрасная школа для воспитания в человеке антисемитизма.
Который, кстати, в древнем мире не только не был менее интенсивен, чем в наше время, но и выражался как раз в таких же формах, как и теперь. Нет ни одного обвинения, бросаемого ныне евреям, которое не пред'являлось бы им уже в древности. Более того, самое развитие отношений между евреями и не евреями — терпимость и ассимиляция, антисемитизм и партикуляризм — в древности происходило в таких же формах, как и ныне.
За город выйдя, тотчас мы вступили в тенистую рощу,
Между деревьев ее видим пленительный пруд.
Рыбок веселые стаи водились в пучинах прозрачных:
Ярко на солнце блестя, бойко развились они.
Но наслажденье природой внезапно прервал арендатор,
Более злобный к гостям, чем людоед Антифат.
Был он евреем, ворчливым и злым: никогда с человеком
Вместе не сядет за стол эта проклятая тварь!
Счет представляет он нам за помятые травы и лозы:
Каждую каплю воды в крупную сумму зачел.
Мы проклинаем в ответ непотребное племя евреев,
Что над собою творит гнусный, бесстыдный обряд,
Глупых теорий источник, с холодной субботой на сердце —
Сердце ж еще холодней самой религии их.
Каждый седьмой они день пребывают в позорном бездельи —
Вялый, ленивый их Бог в этом им деле пример.
Прочие выдумки их — лишь рабов легковерных утеха:
Умный ребенок — и тот им бы поверить не мог.
Пусть бы несущее ужас оружье Помпея и Тита
Не покоряло совсем нам иудейской страны!
Вырвав из почвы, заразу по белому свету пустили —
И победитель с тех пор стонет под игом раба.
Поэма «О моем возвращении»
